Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

сопряжено с непредсказуемой утратой ресурсов Аппарата и/или пассажирского контингента. Изменение Цели после активации требует процедуры «Полный Сброс» (см. п. 6.3), сопряженной с критическими нагрузками на силовую раму.

Николай повернул голову. Взгляд упал на кнопку, под которой была изображена попавшая в центр мишени стрела.

— Ах. Ты. Сука, — прошептал Николай.

— Дошло, наконец? — послышалось сзади.

Он медленно повернул голову и увидел того самого проводника со смешными усами.

— Что дошло?

— Где ты находишься. И почему.

Николай закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов.

— Так, — сказал он. — Кто ты такой, я не знаю и знать не хочу. Но раз напялил эту форму, то согласно инструкции, должен обслуживать в том числе и меня.

— Конечно, господин Машинист.

Николай открыл глаза.

— Бутылку воды без газа. Чашку кофе. Чёрного, три пакетика сахара. И горячего, как песок в Долине Смерти.

В руках у проводника появился откуда ни возьмись поднос. С бутылкой и картонным стаканчиком.

Николай схватил бутылку, свернул крышку и высосал её всю за секунду. Перевёл дух и уже спокойнее взял кофе. Подул, сделал осторожный глоток.

— То, что надо.

— Могу быть ещё чем-нибудь полезен?

— Свободен.

— Хорошо. Пойду успокою пассажиров. Они должны приготовиться.

— К чему?

— К выбору цели, разумеется. Поезд может тряхнуть. Я бы рекомендовал вам выпить кофе прежде, чем нажмёте на эту кнопку.

Николай моргнул. Проводник исчез.

Повернувшись обратно к панели управления, Николай продолжил задумчиво пить кофе.

Кнопка… Нажать — дело секундное. А что дальше? Надо будет выбрать цель. Какую-то… Какую именно? Какие вообще бывают цели?

Он задумался так, что забыл про кофе. Держал стаканчик за края, а кофе тем временем стыл, превращаясь в приторный сиропчик, от которого затошнило бы девять человек из десяти.

— Это бред, — сказал Николай пустой кабине. — Откуда я знаю, какая у меня должна быть цель? Откуда мне знать, для чего жить? А если через неделю мне эта цель покажется фигнёй?

Что это вообще такое — цель? К чему он должен стремиться, чему подчинить свою жизнь? У Николая не получалось работать над глобальными проектами. Он быстро загорался, так же быстро перегорал. Если какая-то высота не покорялась сразу, он быстро приходил к выводу, что не больно-то и хотелось. Все эти истории о людях, которые годами шли к своей цели, и, наконец, добились своего — ошибка выжившего. Доходят единицы. Подыхают, даже не приблизившись — миллионы.

Зачем вообще ломать себе голову над постановкой целей? Не лучше ли жить в кайф, делать, что нравится, без лишних заморочек?..

Перед мысленным взором возникло улыбающееся лицо Иисуса с миллиардами подписчиков в Тик-Токе. Этот ненастоящий, альтернативный Иисус оживлённо кивал в такт мыслям Николая.

И от этого одобрения на душе сделалось так гадко, что захотелось проблеваться ещё раз.

— Нафиг!

Николай быстро ткнул в кнопку, помеченную угодившей в «яблочко» стрелой.

Страх с нерешительностью настигли его слишком поздно.

На экране ноута появилась географическая карта. Что за местность она демонстрировала, Николай не понял. География не была его сильной стороной.

«Сформулируйте цель удобным для вас способом», — мигала надпись вверху экрана.

— Окей. — Николай глубоко вдохнул и заговорил: — Я хочу, чтобы в моей жизни был смысл, окей? Хочу, чтобы когда всё закончится, я мог собой гордиться, чтобы мог сказать: «Я сделал всё, что мог». Хочу верить в то, что делаю. И хочу любить то, что я делаю. Я не знаю, какая у меня цель! Но… Наверное, сейчас моя цель — найти цель. Я хэзэ, что ещё сказать, правда.

Надпись мигнула и сменилась другой:

«Цель принята».

На карте вспыхнула красным точка Х. До неё от другого конца карты протянулась линия. Невероятно извилистая, пересекающая много раз саму себя, неимоверно длинная, ломаная, странная…

Николай видел её лишь одно мгновение. Потом карта исчезла. Николай поднял взгляд и посмотрел сквозь стекло наружу.

Две реальности слились в одну. Исчезло сводящее с ума раздвоение. Поезд мчал вперёд.

— Да! — крикнул Николай.

Но вдосталь порадоваться этой своей первой серьёзной победе не успел. Поезд рванул, резко ускорившись. Николая вдавило в кресло, и кофе выплеснулся ему на лицо и на грудь.

Николай выругался, но даже это происшествие не могло омрачить его восторга. Да, поезд продолжал лететь, наращивая скорость, по тем же самым рельсам, загибающимся дугой. Но теперь было твёрдое ощущение, что куда бы поезд ни шёл, он движется в правильном направлении.

* * *

За весь день в школе не произошло ничего такого, что можно было бы назвать судьбоносным решающим моментом. Боря, как будто ему платили за наши эмоциональные качели, то вёл себя как убеждённый пожиратель, то в нём шевелилось нечто человеческое.

Он вполуха слушал учительницу на уроках, смотрел всё больше в окно. Однако когда у меня перекипел гнев, я вынужден был признать, что это вполне нормальное поведение для ребёнка. Я сам в начальной школе не был образцом для подражания. Это в старших классах более-менее за ум взялся. И поглядите, чего я добился. Головокружительная карьера в аквариумном магазине, пара месяцев интенсивной пахоты на ниве вознесения душ и — вуаля! — мечта любого человека! Я заперт в голове ребёнка со своей девушкой. Н-да, в социальную рекламу о пользе усердной учёбы меня вряд ли возьмут.

Боря мало общался с одноклассниками. Причиной тому были не какие-то комплексы. Складывалось впечатление, что ему тупо неинтересно. Его прикалывало сидеть на месте и смотреть в одну точку. Может, думал о чём-то, а может, так — медитировал. Игра в «покемонов» немного его оживляла, но и только. Он не играл в догонялки, в прятки, в «докинь пакетом со сменкой до лампы», не дёргал девочек за косы.

Раз на перемене он стоял у подоконника рядом с учительским столом. Двое сорванцов измазали учительнице сиденье стула мелом и задвинули стул поглубже, чтобы не было видно сразу. Прозвенел звонок. Все расселись. Боря как будто не слышал. Он дёрнулся только когда вошла учительница, закрыла за собой дверь и что-то сказала. Боря двинул к своему месту по совершенно нерациональной траектории, умудрился зацепиться ногой за учительский стул и вместе с ним феерически рухнул под хохот одноклассников.

Учительница помогла ему подняться, подняла стул и, разумеется, сразу заметила осквернённое сиденье.

Боря не выдал одноклассников. Возможно, он был совершенно честен, говоря, что не знает, не слышал, не видел, а об стул споткнулся совершенно случайно. Тут