Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

— Ну, ладно, су…

Он осекся. Сердце приостановилось. Чувство было такое, словно окатили ведром холодной воды. Кожа на голове стянулась, и волосы поднялись дыбом. А он-то думал, что это просто выражение такое…

Три места были заняты. На первом сидел Тимур. Рядом с ним, положив голову ему на плечо, сидела симпатичная блондинка, с которой они уже однажды встречались — кажется, Изольда её зовут. А напротив них, привалившись головой к стеклу окна, сидел какой-то мужик.

Все трое спали, словно обычные пассажиры, утомлённые долгой дорогой.

— Тимур! — заорал Николай и рванулся к единственному знакомому лицу.

Схватил его за плечи, затряс.

Голова девушки соскользнула с плеча Тимура, сползла ему на колени. Медленно, как будто двигаясь под водой, девушка свернулась калачиком, поджала ноги, обняла их и продолжила спать в такой неудобной позе, рискуя свалиться каждую секунду.

Тимур открыл глаза. Взгляд его не был живым. Глаза как будто заволокло туманом, зрачки и склеры едва различались. Николай отпрянул.

— Первый срок, — пробормотал Тимур.

— Че… Чего? — сипло выдавил Николай.

— Первый срок. Нечаянная ходка. Пацана ментовка замела.

Закончив фразу, Тимур закрыл глаза. Левая рука легла на плечо девушки и застыла.

— Ты, блин, что, поглумиться сюда пришёл⁈ — заорал совершенно сбитый с толку Николай.

Никто ему не ответил. Пассажиры спали. Поезд продолжал путь.

* * *

Боря отобедал дома в одиночестве. Вкушал тушёное мясо. Охренительно вкусное, кстати говоря. Только теперь, оглядываясь, я начал кое-что соображать про его семью.

Учитывая эпоху — где-то середина девяностых — жилище можно было назвать богатым. В кухне имелись микроволновка, электрочайник, импортный холодильник. Духовой шкаф. Стулья — качественные, металлические, с мягкими сидушками. Вся сантехника меняная, не советский ширпотреб. Пол в кухне выложен красивой плиткой. В общем, если перенести эту кухню на четверть века вперёд, то — такое себе, среднепаршивое помещение с дико устаревшим оборудованием и неумелыми претензиями на роскошь. Но для своего времени…

Н-да. В целом, понятно, что папка у Бориски непрост. И почему молоденькая училка так топорно и неумело пытается влезть к нему в койку, тоже объяснимо. Кому-кому, а учителям в девяностые жилось, судя по воспоминаниям моих родителей, сильно не очень. Как, впрочем, и большинству бюджетников.

— Поневоле хочется процитировать анекдот про грузина, который в русском магазине пытался купить курицу.

— Что? — встрепенулась Изольда, видимо, поглощённая вкусовыми ощущениями. — Какой грузин?

— Ну, он берёт куриное яйцо и спрашивает: «А гдэ мама?»

— Боюсь, ответ не такой весёлый, как этот анекдот…

— То понятно. И всё-таки. Хотелось бы понимать, что случилось. Ушла? Погибла? Болезнь?

— Так ли уж это важно?

— Для Бори, наверное, важно…

— Вряд ли ушла. Да ещё и бросив детей. Мне кажется, от таких, как этот Анатолий Борисович, не уходят.

— Ну, слушай. Это у нас — стереотипность мышления. Типа, муж-тиран, несчастная женщина, не может выбраться из-под гнёта, не может оставить детей… Женщины, знаешь ли, тоже разные бывают.

— Ты что хочешь сказать?

— Ну, почему-то же Анатолий Борисович считает всех женщин меркантильными шалавами. Вряд ли эта идея созрела у него после того как верная жена погибла в автокатастрофе.

— Какая-то странная меркантильность. Уйти от человека, который, судя по всему, в текущих реалиях весьма крепко стоит на ногах.

— Мы ж не знаем, может, когда она ушла, он ещё не так крепко стоял. А может, нашла кого-то, кто стоял покрепче. Свинтила, вон, в Москву…

— Ну… Может быть. Да. Скорее всего, ты прав.

— Примем как рабочую гипотезу.

Приняли.

Поев, Боря вымыл тарелки и отправился в свою комнату. Там он вытащил из-под кровати ящик с игрушками и начал развязывать войну пластиковых солдат с оловянными.

Вскоре вернулась сестра. Мы слышали, как она разувается в прихожей. Скоро сунула нос в детскую.

— Ты поел?

— Угу, — отозвался Боря, глянув на сестру мельком.

— Хорошо. Пойду ужин готовить.

— Тыщ, ту-дущ! — Это взорвалась бомба, разметав целый отряд оловянных солдат.

Пластиковые кинулись в образовавшуюся брешь с победными воплями.

— Пластмассовый мир победил, — прокомментировал я. — Увы, всё как всегда.

У серых безликих оловянных советских солдатиков и вправду было исчезающе мало шансов против ярких красивых «конфетных» воинов китайского производства.

— Скоро закончится наш первый день, — сказала Изольда. — Обсудим всё и подведём итоги сейчас или потом, в постели?

— Потом, в постели. Такое ощущение, будто мы женаты уже несколько лет.

— Да, у меня тоже похожее.

— Может быть, давай поженимся?

— Что?

— Ну, когда всё закончится. Если закончится. Ты поняла.

— Ты серьёзно?

— А почему нет? Тебе всё равно через год паспорт менять. Если что-то не понравится — новый сделаешь без ЗАГСовского штампа.

— Тимур, я… Я даже не знаю, как реагировать. Ты издеваешься?

— Нет. Просто я вдруг понял, что для видящих весь институт брака, по сути, фикция. Сижу вот, думаю…

— Есть венчание в церкви. Это — не фикция.

— Хм. Про венчание я как раз не подумал.

— Ничего удивительного. Это сейчас не так модно.

— Да фиг с ней, с модой. Давай повенчаемся. Ты согласна?

— То есть, ты делаешь мне предложение, я правильно тебя понимаю? Сейчас, в голове у восьмилетнего р, когда мы делим на двоих одно тело?

— Ага. Есть надежда войти в топ самых необычных обстоятельств, при которых когда-либо кто-то делал предложение.

— Да.

— Может, даже возглавить его… Погоди. «Да» — в смысле? Ты согласна?

— Да, согласна.

— Так… просто?..

— Ты ведь сам говорил, что мы были друг другу суждены. Я должна была влюбиться в парня с дредами, и именно поэтому мне была дана такая долгая жизнь.

— А дочку Лизой назовём? Я, там, типа, обещал…

— Лиза… Елизавета… Да, красивое имя.

— Ну, вроде основные моменты порешали пока. Что там у нас дальше по плану?

Дальше по плану с работы вернулся отец.

* * *

Света — так звали борину сестру — кинулась разогревать ужин. Она приготовила макароны по-флотски ещё три часа назад. Зачем так рано — не объяснялось. Я предположил, что у отца ненормированный рабочий день, и нагрянуть он может в любой момент. Поэтому готовить ужин Света начинала сразу же, как возвращалась со школы, и если тот успевал остыть, в игру вступала микроволновка.