Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

Хорошо, что услышал. Иначе я бы его прикончил. Значит, парень не знал ничего. Он вёл свою игру, я свою… Но мы оба оказались лишь марионетками в руках истинного кукловода. Видящей, достаточно долго прожившей для того, чтобы переиграть всех.

С потолка обрушился столп Света. Паук шарахнулся от него, но было уже поздно. Свет объял его, словно горящий напалм. Тварь завизжала, топоча лапами, разваливаясь на куски.

И бежать уже было некуда. Столп, созданный Ангелом, делался всё шире и шире, он занял всё лобби, весь отель, весь Смоленск и, возможно, даже весь мир. Я слышал, видел, чувствовал, как пленённые гости отеля отправляются в полёт, как ракеты, расставаясь со всеми удерживающими их путами. Возносились души по всему городу и, наверное, по всему миру. Бесцельно шляющиеся по дорогам пустышки взлетали вверх, к Свету, получив очередной шанс, которого не просили и не заслуживали. Быть может, откуда-то возносились даже пожиратели, спрятавшиеся в самой тёмной и глубокой клоаке, какую только смогли найти.

В этот миг погибала одна из величайших видящих на земле. Погибала для вечной жизни. И весь мир не надел траур, а ликовал, видя истинное чудо, аплодируя ему, приветствуя неописуемым фейерверком.

Чудо длилось мгновение. Свет померк. Паутины не стало, паук исчез. Я не лишился сознания, как бы мне того ни хотелось. Я встал посреди разгрома. Нашёл взглядом Вана и пошёл к нему. Но прежде чем успел добраться, рядом с ним материализовались двое: Вадим и обходчица Таня. Застонавшего Вана перевели из сидячего положения в лежачее. Таня положила его голову себе на колени, гладила и о чём-то говорила. Вадим же разорвал одежду и уже занимался раной.

Я кивнул. Здесь я не помощник. А где же? Что теперь?..

Изольда очутилась рядом, взяла меня за руку. Я с благодарностью сжал её пальцы.

— Блин! — Ева буквально рухнула на меня с другой стороны, её трясло. — Блин, блин, блин, это…

Больше она ничего сказать не могла, да, наверное, и не требовалось.

Подошёл Денис, хлопнул её по плечу, посмотрел на меня.

— Саблю вернёшь?

— А? — вздрогнул я. — А, да… На.

Денис принял оружие и брезгливо встряхнул, капли зелёной слизи скатились с клинка на пол.

Мы подошли к лежащей без движения Мстиславе. Она смотрела вверх. А над ней дрожал Николай-младший.

— Зачем? — шептал он. — Зачем она?..

Кто-то должен был ответить. Объяснить. Создать новую реальность. И я, как сменщик Мстиславы, взял на себя этот труд.

— Потому что время пришло, Николай. Потому что так было надо.

Я наклонился и закрыл старушке глаза. Выпрямился. Подумал, что чуть ли не впервые в жизни прикоснулся к мёртвому человеку, и, против ожиданий, чувствую только… Только что? Любовь? Радость? Лёгкую грусть? Может, не такую уж и лёгкую, иначе откуда бы эти слёзы…

Зажужжал телефон. В реальном мире. Оказывается, мы все уже были в реальном мире. На полу возились, приходя в себя, мужики в защитных костюмах. Наверное, в областной больнице точно так же оживали «коматозники». Открыла глаза Алина, на чью долю выпало слишком уже много потустороннего, учитывая, что она и видящей-то не была.

Я вытащил телефон из кармана. Сообщение от Минджи. Перевода мне не требовалось, о смысле я догадался.

«OMG! Should I even ask?»

«We are Russian», — написал я в ответ.

* * *

На кресте написали реальные годы жизни Мстиславы Мстиславовны. Потом они же перейдут и на надгробие. А почему нет? Время сейчас простое. За ваши деньги напишут всё, что угодно. Хоть матерную частушку, как сказал Денис, но эту привилегию он просит оставить для него.

Кто-то, наверное, будет гадать, увидев дату. Что это? Ошибка? Шутка? Пусть себе гадают. На похоронах собралось много народу, и каждый присутствующий знал, что к чему. Даже Даниил Петрович, директор отеля, который пусть и не был видящим, но знал Мстиславу гораздо дольше, чем я.

Когда всё было кончено, народ начал расходиться. Погода, напитавшись духом осени, начала портиться. Холодало. Дул неприятный ветер, пробрызгивал занудный дождь.

Я задержался. Ждал, когда уйдут все. Остались в итоге мы с Изольдой, да Николай-младший. Его отец — он тоже присутствовал — всё понял без слов и вернулся к машине, оставив нас.

— Жаль, многого вы мне рассказать не успели, — вздохнул я. — На кого отель оставили… Ужас же.

Изольда улыбнулась и, подняв руку, провела рукой по моей голове. Дреды я сбрил пару дней назад. Не знаю, почему, но хотелось обновления. Весь мир как будто переродился и обновился. Вот и я не хотел от него отставать. Да и как-то трудно было представить себя в таком виде — смотрящим над отелем. Ладно бы просто смотрящим. Но преемником Мстиславы Мстиславовны!

— И всё-таки я надеюсь оправдать ваше доверие, Мстислава Мстиславовна. Ваше и Ангела. Идите себе вперёд и не оглядывайтесь.

— Она и не оглядывается, — возразила Изольда. — Иначе не вознеслась бы… так.

— Знаю. Всё это не для ушедших говорится, а для живых. Так нам легче. Так уж мы глупо устроены. Хотя почему глупо? Они ведь не уходят полностью, даже пустышки. Что-то остаётся в нас. Как в этих бусинах. Что-то, что нельзя потерять.

Изольда кивнула. И вдруг, опустившись на корточки, положила на могилу курительную трубку и кисет. Встала. Я обнял её за плечи.

— Я никогда не забуду, что она меня спасла, — сказал Николай. — Серьёзно. Впервые в жизни чувствую… Как будто моя жизнь действительно чего-то стоит.

И мы втроём, развернувшись, пошли прочь. В мир живых, где было много работы. К белому Haval’у, за рулём которого сидит непривычно молчаливый, задумчивый Денис. Он привезёт нас в отель, где остался Ван. Вадим заштопал его, но отважный китаец до сих пор слишком слаб, потому на похороны не поехал. У него, впрочем, свои, китайские воззрения. И я не сомневаюсь, что он навестит могилу сразу, как только сможет. А пока — остался посидеть за ресепшеном.

Мир возвращался к обычному ритму. Новые души выходили на улицы города, растерянно оглядываясь, и шли туда, куда звали их артефакты. Новые пустышки слонялись по инерции, постепенно заполняя пустые улицы городов. Новые пожиратели рано или поздно совьют себе новые гнёзда в мрачных уголках города.

Где-то через месяц мы с Изольдой повенчаемся в церкви. Я знаю, какой священник проведёт церемонию. Знаю, что однажды у нас родится дочка, и мы