"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 - Юлия Шахрай

Но его гром не отозвался. Небо, что всегда ревело в ответ, на этот раз молчало. И тут в зале пронёсся стон. Это был не крик, не слово – это был общий, невидимый стон, идущий прямо из глубин их сердец. Каждый из них увидел что-то. Видение. Страх, который выполз из самых тёмных закоулков их души. Кто-то видел море мёртвых детей, что проклинали его имя. Кто-то – собственный трон, пустой и покрытый пылью. Кто-то – вечность, но без тела, лишь тишину, в которой нет даже памяти о нём. Они поняли, что Лю Инь Мо кормится не плотью и не душой, а их верой. Их гордостью. Их Бессмертием. И теперь оно рушилось. Младшие Боги начали метаться, срывая со стен оружие, крича заклинания, собирая свитки. Но старшие лишь молчали. В их глазах появилось то, чего никогда не бывало прежде. Сознание того, что конец может настать и для них.

– Мы думали, что смерть принадлежит лишь смертным. – Сказал наконец Бог Пустынных Ветров. Его лицо побелело. – Но она пришла и за нами.

И слова эти ударили тяжелее любых молний. В ту ночь ни один город не пел гимнов. Ни одна пагода не зазвенела колоколом. Даже служители – бессмертные духи и стражи – молча разошлись по своим залам, не глядя друг другу в глаза. И впервые в истории Божественного мира среди богов родилось то, что раньше они считали слабостью смертных. Сомнение.

После гибели Шэнь-Хуана пантеон уже не был единым. Снаружи их дворцы всё ещё сияли золотом, колокола в городах ещё звали к молитвам, но внутри сущностей самих Богов уже пустила корни трещина. В Вечном Зале, где раньше собирались все владыки Небес, больше не звучало согласия. Теперь каждый клан Богов собирался отдельно, сжимая свои силы в узел, будто готовясь к обороне.

Богини Рек закрыли доступ к своим водам. Они подняли вокруг своих храмов кольца водоворотов и поклялись не впустить ни одного чужака. Они шептали друг другу:

“Если этот зверь дойдёт до нас, пусть погибнут остальные, а мы сохраним течение вечности.”

Боги Грома и Молнии, некогда громогласные союзники всех, теперь отгородились стеной бурь. Их молнии били не только в тень-зверя, но и в приближавшихся собратьев.

– Пусть другие ищут спасение. – Кричал их предводитель. – Мы укроем себя и своих потомков в небесных горах! Мы никому не должны помощи!

А кланы меньших Богов метались между ними, словно птицы в пожаре. Кто-то умолял принять их под защиту, кто-то приносил дары, кто-то предлагал знания древних печатей. Но сильные принимали лишь избранных, остальных оставляли за стенами.

Сомнение стало оружием. Бог Огненных Небес обвинил Богиню Луны, что именно её чары притянули тварь в их мир. Приверженцы Богини Луны в ответ возопили, что сами Боги Огня веками разжигали войны, насыщая пространство страданиями, и именно это стало пищей для Истинной Тьмы.

– Вы – причина! – Кричали одни.

– Нет, вы! – Вторили другие.

И каждый спор заканчивался угрозой. Даже в семьях самих Богов рождалось недоверие. Дети начали бояться родителей:

“А вдруг они принесут нас в жертву ради продления своей силы?”

Ученики уходили от наставников, скрывая истинные имена. Даже служители-полубоги, ещё недавно гордившиеся принадлежностью к Небесам, начали покидать свои посты, уходя в малые миры под чужими личинами.

И главное – каждый стал искать собственное спасение. Один Бог тайно заключил договор с демоническим миром, обещая отдать им половину Небесных земель, если они помогут сдержать Лю Инь Мо. Другой попытался выкрасть ценности из хранилища Небесной Цитадели, где лежали печати древних миров, надеясь выстроить личную крепость. Богини, чьи тела были источниками вечного плодородия, начали жечь собственные святыни, чтобы тень-зверь не насытился их силой. Их жизнь, их вечность – то, что они веками считали незыблемым – всё теперь казалась хрупкой, как тончайший фарфор.

Вместо единого света пантеона в Небесах вспыхивали и гасли отдельные очаги. То там, то здесь, как костры осаждённого лагеря. Каждый клан собирал свои армии, выстраивал свои печати, придумывал свои планы.

Но все они уже знали о том, что одиночка против Лю Инь Мо не выстоит. И всё же они упорно выбирали одиночество, ибо страх сделал их глухими к разуму. И сам Лю Инь Мо, питаясь этим недоверием, становился сильнее. Ведь не нужно было рушить города, когда сами Боги вырывали камни из фундамента своей державы.

Клан Богов Пяти Врат всегда славился хитростью. Их вожди были не самыми сильными среди представителей Божественного Пантеона, но именно они хранили ключи к переходам между мирами и умели открывать потоки сил, закрытые для других. Они первыми заметили, что остальные кланы отгородились. И первыми решили, что раз уж союз рухнул, то выжить можно только хитростью.

Спустя некоторое время в зале их Великой Печати собрались все старшие из рода. Стены зала были увешаны замками, цепями и зеркалами, отражающими звёзды. Но в ту ночь звёзды не отражались – лишь серая мгла струилась по стеклу, словно за ним было ничто.

– Зверь питается страхом. – Сказал их вождь, Бог Врат Востока, высокий, с лицом, разделённым татуировками печатей. – Тогда дадим ему иной корм.

– Ты предлагаешь жертву? – Тихо и слегка растерянно прошептала Богиня Врат Севера. Её голос дрожал, но в глазах горел фанатичный огонь.

– Мы дадим ему тех, кто ещё не понял, что мир уже приговорён. – Коротко кивнул вождь. – Пусть он насытится ими и обойдёт наши пределы.

Так и было решено. Они открыли ложный переход – ворота, ведущие будто бы в один из малых миров. Но этот проход вывел прямо к их собратьям, клану Небесных Садов. Те ещё держались верности Совету и не укрылись за стенами. Врата распахнулись в их столицу, и тень из Пяти Врат пролилась туда, словно чернила в чашу воды. Целые кварталы Садов оказались в руках предателей. Их жители, полубоги и духи, были связаны цепями и приведены к Великой Печати.

– Услышь нас, Тень! – Взывал Бог Врат Востока, когда первые жертвы были низвергнуты в серую бездну. – Мы приносим тебе жизнь и страх! Мы отдаём тебе плоть, чтобы ты прошёл мимо нас!

И они начали заклинание. Зал содрогнулся. Зеркала треснули, и в их осколках появились глаза. Не глаза зверя, но отражения самих Богов, вытянутые, исказившиеся, полные ужаса. Каждое зеркало показывало не жертву, а их собственное лицо, искажённое страхом. И тогда произошло то, чего они не ожидали. Лю Инь Мо не принял жертвоприношение снаружи. Он протянулся