"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 - Юлия Шахрай

амбиции и внутренние противоречия. Пока хроники рода были цельными, а власть старшего князя не подвергалась сомнению, эти различия не приводили к открытым расколам. Но после совета, когда на каждого из старейшин и младших князей обрушилась неоспоримая реальность. В виде имени чужака, теперь вплетённого в их родовую ткань. И теперь линии разлома стали обнажаться.

Фракция сопротивления, та самая ветвь, что поддерживала боевые традиции, возглавляемая старейшиной Чхон Мёнджином, состояла в основном из воинственных кланов рода – тех, чьи предки прославились на полях битв, кто веками полагался на силу меча и кровь павших врагов, чтобы утверждать честь семьи.

Их целью было найти способ вырваться из “Щита имён”, даже если для этого придётся обратиться к запрещённым практикам или к помощи сторонних союзников. И основным мотивом было именно то, что они видели в происходящем унижение и ярмо… Отнятие славы предков, и даже осквернение их памяти. Для них союз с Андреем был не силой, а клеймом рабства.

Методы, которые они собирались использовать, были вполне предсказуемыми. Тайные собрания… Поиск магов-еретиков и отщепенцев, которые могли бы вскрыть печати, а также мысли о военном сопротивлении.

В фракцию смирения собрались все те, кто имел отношение к ветви хранителей традиций. Её негласным лидером стал старейшина Чхон Хвандо. Это были хранители летописей, хранители храмов и святилищ рода. Их души тяжело переносили позор, но они лучше других чувствовали необратимость изменений. Теперь их основной целью было не только смириться с новым положением, но и постараться удержать хотя бы внутреннее единство рода. Ведь они прекрасно понимали, что разорвать подобную печать нельзя. По крайней мере, без возможностей мастера-культиватора уровня Доу Ди. А любая попытка сделать подобное только разрушит род. Для них сейчас главным было сохранить саму линию, пусть даже в изменённом виде.

И для этого они собирались использовать любые возможные методы. Вроде того самого усиления ритуальной практики… Осторожного переосмысления хроник с учётом новой реальности. А также и воспитания молодёжи в духе осторожности и внутреннего баланса.

В фракцию выгоды полностью вошла ветвь торговцев и дипломатов. Это были прагматики, к которым примкнули младшие князья, всегда тяготевшие к столице и её играм. Они не видели в Андрее врага. Напротив, они первыми ощутили, какие перспективы открывает имя, вписанное в “Щит имён”. И их основной целью было использовать новый союз, чтобы вернуть роду влияние при дворе и укрепить позиции в столичной аристократии. И всё только потому, что для них честь предков – лишь украшение для родословной. Главное – власть, деньги, выгодные браки. Если Андрей возвышается, то быть связанным с ним – значит самим обрести новые возможности.

И для этого им пришлось заняться поиском личных связей с окружением Андрея. С предложением брачных союзов… Продвижением в столичных кругах, где уже начинают перешёптываться о переменах.

В фракцию скрытого расчёта вошла ветвь стратегов. Эта группа не заявляла о себе открыто. Они молчали, но внимательно наблюдали за ситуацией. Молодые, дальновидные, часто воспитанные в традициях скрытного маневрирования. Их целью стало понять то, кем станет Андрей – союзником или угрозой, и в зависимости от этого выстроить собственную стратегию. Они считали, что им всем пока что было рано делать резкие шаги. Возможно, союз с Андреем принесёт величие, о котором предки и мечтать не могли. А если нет – всегда можно будет подготовить удар в нужный момент. Для этого было нужно в первую очередь провести сбор информации, тайные контакты с другими великими домами, осторожное наблюдение за реакцией мира.

Старый князь Чхон Ёнгджу видел всё это яснее других. Он понимал, что Андрей, навязав всей Поднебесной свой “Щит имён”, не только связал дом Чхон с собой, но и вынудил их впервые за многие столетия объединиться вокруг одного фактора. Там, где прежде каждая ветвь жила своими интересами, теперь все были вынуждены решать одну общую задачу.

Ёнгджу действовал как опытный правитель. Он созвал дополнительные тайные советы, где не давал спорящим переходить к открытому расколу, мягко, но твёрдо пресекал самые радикальные речи. Начал распределять ответственность так, чтобы фракции уравновешивали друг друга – боевым дал новые тренировки и военные посты, хранителям – ритуалы и перепись хроник, торговцам – право вести переговоры при дворе. Так же он держал руку на пульсе скрытых стратегов, понимая, что именно они могут однажды решить судьбу рода.

В душе же он ясно видел, что этот самый Андрей добился именно того, чего хотел – заставил гордый, раздробленный род впервые задуматься о собственном единстве.

Сейчас старый князь даже позволял себе едва заметную усмешку. Ведь там, где он десятилетиями не мог примирить амбиции младших ветвей, чужак сделал это одним ударом. И сделал это так, что теперь ни одна ветвь не могла отринуть перемены без риска самоуничтожения.

……….

После очередного совета, где князь Чхон Ёнгджу фактически признал неизбежность связи рода с Андреем, прошло всего несколько дней – и “Щит имён” стал проявляться самым странным и порой пугающим образом. И сначала это были сны, пришедшие к младшим и старшим. Поначалу это всё казалось всего лишь совпадением. Молодые воины из боковых ветвей начали жаловаться, что каждую ночь им снится один и тот же образ. Высокая фигура, чьи черты лица скрыты туманом, но в руках всегда сияет дракон, сотканный из звёздного света. Когда они пытались приблизиться – туман раздвигался, и они видели собственных предков из зала рода Чхон, но в этих залах у трона сидел Андрей.

Старейшины, напротив, начали видеть сны иного толка. Они стояли в своих боевых доспехах на поле битвы, но враги называли их не “воинами Чхон”, а “защитниками рода Дракона”. Даже те, кто на совете был наиболее против, просыпались в холодном поту – ибо сон приходил каждую ночь, будто вбивая гвоздь в их память.

Особое волнение вызвало то, что “Щит имён” стал вмешиваться в клятвы. Один из молодых офицеров рода, Чхон Гон, клялся в верности своему двоюродному брату, старшему по линии. Но кровь на его ладони вспыхнула, и слова вышли совсем другие:

“Клянусь хранить имя Чхон – ибо оно вплетено в имя Андрея.”

Это стало первым шоком. Так как клятвы, произнесённые от сердца, больше не могли обойти Андрея. Даже если никто не произносил его имени вслух, оно всплывало, словно само требовало признания.

Затем дошла очередь до артефактов рода. Древние предметы рода Чхон – мечи предков, нефритовые печати, талисманы – тоже начали откликаться. На острие одного из старейших клинков рода, “Чхонму”, впервые за столетия проявились новые письмена,