"Фантастика 2025-10". Книги 1-31 - Макс Вальтер

Люсия, все еще продолжая доброжелательно улыбаться, спрашивала в ответ.

— И кто же из нас связан с богиней, которая любит насилие?

— Не понимаю, — отвечал Рунне, вновь складывая руку на сердце, — о чем вы говорите.

— Тогда и я не в курсе, о чем говорите Вы.

Окружающие, смотревшие за этой словесной перепалкой бывшей ученицы и главы ее академии, лишь молчали. Король, прислушивавшийся к этим словам, уже задумывался над тем, каким богам нужно было молиться, чтобы все это как можно скорее закончилось. И лишь Раймонд и Вивьен, слушавшие слова Люсии, с удовольствием гордо улыбались.

— Мы собрались сегодня здесь, — продолжал говорить король, чтобы обсудить обвинение со стороны Первосвященника к семье Ролланов. Господин Рунне Поуэл, не могли бы Вы сами озвучить их?

Рунне повернулся к Ролланам всем телом. Гордо и абсолютно уверенно он заговорил:

— Как мы все знаем, дочь семейства Ролланов, Сильвия Роллан, была связана с темными богами. Во время инцидента в Военной академии наши худшие опасения подтвердились. Она встала на сторону темного бога Моргиона, поэтому…

Внезапно прозвучал громкий стук. Окружающие, удивленно обернувшись, уставились на входные двери в тронный зал и увидели там фигуру, прорвавшегося человека. Асган Бакке, тяжело дыша, но все же зловеще улыбаясь, громко воскликнул:

— Стоять бояться! Начали разбирательства без меня?

Наступила напряженная тишина. Король, сидя на троне, прикрыл лицо правой рукой и нервно подумал:

«Я же специально сказал ему не то время, так как он понял?»

Гордо выпрямившись, Асган величественно вошел в зал. Он прошел по длинной ковровой дорожке и остановился прямо между семьей Ролланов и Первосвященником.

— Так называемый конфликт, — заговорил глава Военной академии, — произошел на моей территории, и судить о том, что именно там случилось, могут только те, кто видел все своими глазами!

Рунне, с лукавой улыбкой взглянув на мужчину, заговорил:

— Данная информация появилась у меня от наследного принца. Неужели вы думаете, что он бы стал лгать?

— Я думаю, что наследный принц, — Асган невольно повернул голову вправо и лишь краем глаза заметил стоявшую в сторону фигуру Годфрида, — слишком юн и неопытен для того, чтобы выносить подобные решения. Он просто видел, что Сильвию Роллан похитили темные боги, но он доподлинно не знает, как они были связаны.

— Но, — Годфрид выступил вперед, явно возмущенный тем, что кто-то смел намекать ему на возраст, — в прошлом с ней уже был прецедент…

— Вас не было даже на том суде, на который вы пытаетесь ссылаться! — Асган резко развернулся и посмотрел на взволнованного принца. — Прецедент? Не смешите меня! Что тогда, что сейчас, это было лишь жалкое обвинение со стороны Первосвященника с попыткой разрушить репутацию Академии духа. — Вновь обернувшись к Рунне, Асган хмуро посмотрел на его наигранное доброжелательное лицо. — И использовать ради этого ребенка — самое низкое, что вы могли придумать.

— Я искренне не понимаю, о чем идет речь.

Асган и Рунне уставились друг на друга, будто бы продолжая свою перепалку, однако ни один из них более так ничего и не сказал. Король, недовольный подобным вмешательством, грозно заговорил:

— Господин Асган Бакке, Ваши обвинения не оправданы. Вы выступаете как свидетель, как глава академии, в которой училась Сильвия Роллан, или как человек, который хочет помочь ей во что бы то ни стало?

— Для меня не имеет значения сама роль. — Асган, переведя взгляд на короля, гордо выпрямился. — Я выступаю на стороне справедливости.

Подобный решительный ответ даже поражал. Вообще, как казалось, у Асгана не было причин помогать самой Сильвии. Пусть она и являлась ученицей его академии, она также оставалась ученицей академии Духа, а уже это говорило о нарушении сложившихся устоев. В любой другой академии глава, узнавший подобное о своем ученике, оскорбился бы, но только не Асган.

Раймонд, наблюдавший за этим мужчиной со стороны, с легкой улыбкой склонился к своей жене и зашептал:

— Вот поэтому в прошлом я и выбрал Военную академию. Там все главы были такими.

— Я тоже хотела, — шепотом заговорила Люсия, — но меня прогнали.

— А не надо было нападать на экзаменаторов.

Люсия недовольно цокнула. Искоса посмотрев на мужа, она как-то обиженно нахмурилась и отвернулась.

— Ваше Величество, — заговорил Первосвященник, оборачиваясь к королю, — свою позицию я высказал. Вы сами знаете, наказание за связи с темными богами в нашем королевстве — это казнь.

— Вы хотите казнить весь род?

— Нет, я прекрасно понимаю, что не все дети этого рода виновны. Например, один из моих лучших учеников, Сэмиан Роллан, не такой.

— Его звать Сэм, — холодно произнесла Люсия, — а не Сэмиан. Не искажай имя, дарованное матерью.

— Это имя, дарованное богом, — с улыбкой отвечал Рунне. — Оно важнее.

Люсия насмешливо улыбнулась. Не скрывая злорадства в голосе, она четко проговорила:

— Учитывая то, что Сэма сейчас с тобой рядом нет, вероятно, материнское имя ему все же оказалось важнее.

— Ненадолго.

Последнее слово насторожило. Люсия, искоса посмотрев на Первосвященника, будто попыталась оценить его выражение лица, но, как и всегда, поведение этого лиса тяжело было предугадать по его эмоциям. Однако одно Люсия знала точно: Рунне что-то затевал.

— Так, — вновь заговорил король, привлекая к себе внимание, — чего вы хотите?

— Если кого и стоит казнить, — продолжал говорить Первосвященник, — так это только главу семейства и его супругу. Всех остальных детей необходимо изгнать, имущество отнять в пользу королевской семьи, а Академию духа, которая допустила в свои ряды человека с темной силой, стоит расформировать.

Наступила напряженная тишина. Вивьен, услышавшая подобные слова, зловеще посмотрела в сторону Первосвященника и сжала руки в кулаки. Ее буквально вымораживало то, что именно предлагал этот человек, и самым забавным было то, что он даже не скрывал своих намерений.

Тот час на своем плече Вивьен ощутила чью-то руку. Приподняв взгляд, она посмотрела на человека, находившегося рядом, и увидела лицо широко улыбавшегося отца. Раймонд будто бы пытался успокоить, и у него это получалось, ведь всем своим видом он выражал одну лишь уверенность.

Ирнес, обдумывавший в этот момент сложившуюся ситуацию, все никак не мог понять, каким образом можно было выкрутиться из этого положения. Он не мог прямо сейчас заявить, что одна из сторон была виновна