Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

Я усмехнулась. Смотри ка, Ленка! Я ей недовольна, что она всякой, с моей точки зрения, фигнёй занимается, мыло варит и мечтает сделать шампунь, вместо того, чтобы клепать мне взрывчатку. А оно видишь, как получается!!! Вяземские, имеющие исключительные права и монополию на производство Елены, оказывается неплохие деньги гребут в Европах!!! Интересно, а в страны Востока тоже продают? И не для омоложения, а для увлажнения кожи. Господи, она и это намастрячилась штамповать. Ну Ленка!

— А губная помада случайно не появилась, для женщин?

— Появилась, Ваше Королевское Величество. Губная помада в красивых деревянных цилиндриках, разных цветов. Но в основном красная. Тени и тушь для глаз. Это какой-то ужас… Простите, Ваше Королевское Величество. Но всё это в таких красивых деревяных шкатулках и самое главное, стоит так дорого.

Я кивнула ему. Конечно, дорого. Пока есть спрос, железо надо ковать, не отходя от кассы! В этом плане Вяземские не теряются и всё правильно понимают. Недаром папан с маманом довольные. На Елену надышаться не могут. И умница, и красавица, и Царевна Порфирородная, чего ни у кого не только в Москве, но и по всей Европе нет. А это такой престиж, что высшая лига, это само собой. А её сестрица вообще Царица Ливонская и Великая Княгиня Московская. И внуков им родила. И сын их любит её безумно. К тому же Ленка хоть и с заскоками, но много себе не требует. А уж какие деньги зарабатывает для клана Вяземских, тут её вообще в зад каждый день целовать нужно. Хотя Вася и это делает, уверена. Да, Вяземские за нас глотки кому угодно перегрызут.

— Вот видите, бургомистр. Мыло у меня своё есть. Поэтому пойду я в баню, вашу, общественную. Заодно проверю. Я, как Королева, обязана заботиться о своих поданных, как о своих детях. О всех. И высокородных, и самых последних простолюдинах. Мало того, как Королева, бургомистр, ты должен понимать, что посетив общественную баню, я подам пример дворянству к посещению общественных городских бань. Если уж мне не зазорно, то им будет тем более. А это прибыток в казну, так ведь?

— Совершено верно, Ваше Королевское Величество. Я в этом уверен, что прибыток будет.

— Вот, бургомистр. Поэтому бани надо обустраивать так, чтобы туда приятно было ходить. Там должна быть идеальная чистота и уют. Можно организовать там бар и подавать пиво с сушёной солёной рыбкой. Поверьте, мужчины будут в восторге. Можно ещё взять хлеб, нарезать его маленькими кусочками, обвалять в соли и засушить на печи. И тоже подавать к холодному пиву. А парные у вас там есть?

— Парных нет, Ваше Королевское Величество. Я знаю, о чём Вы говорите. Был я один раз в Литве. По молодости ещё. Там меня водили в баню, которую называли русской. Там пар был такой, что я думал сварюсь и кожа у меня слезет клочьями.

— Но не слезла же?

— Нет, Ваше Королевское Величество.

— Вот видишь. А потом пошло расслабление, так?

— Так.

— Холодной водой обливали, когда из парной выскочил?

— Обливали, Ваше Королевское Величество. Я думал у меня сердце на куски разорвётся.

— Но не разорвалось же, как я вижу. Запомни, бургомистр, есть вещи, которые с первого раза могут не понравится. Но попробуешь их второй раз, третий, четвёртый и всё, тебя самого к ним тянуть начнёт. Русская баня именно такая. Зато когда ты ощутишь весь букет вкуса и ощущений, тебя от неё за уши не оттащишь. А сейчас идём в общественную баню.

— Матушка??? — Наконец, подали голос мои фрейлины. Говорила Агнеша. — Мы идём в общественную баню?

— Я да. А вы, девочки мои, по желанию. Неволить никого из вас не буду. Фрося, ты со мной?

— Конечно, Матушка. Иного и быть не может. Это им, высокородным княжнам не по чину, а я простая. Для меня всё, что хорошо тебе, Матушка, благо и для меня.

— А почему это только для тебя благо, что для Матушки хорошо? — Тут же возмутилась Паула.

— И правда, Фрося. Ты говори, да не заговаривайся. — Поддержала свою подругу Ксения.

— А я не заговариваюсь, княжна Ксения. — Тут же огрызнулась Ефросинья моя. — Для вас же это потеря чести, ниже вашего достоинства сходить с Матушкой в общественную баню. А мне нет.

Глядя на них, улыбалась. Посмотрела на палатинов. Божен, Богдан и Никифор смотрели на нас заинтересованно. Илья покачал головой, а Аббас с Айно сохраняли непроницаемые выражения лиц. Рядом на стуле с высокой спинкой сидел Пандольфо. Слушал нас заинтересованно. Я тоже сидела на таком же стуле.

— Князь, — обратилась я к Малатеста, — распорядись, чтобы все экипажи кораблей помылись в бане. Оплатишь из судовой казны. Пленных тоже сводить в баню, под конвоем. Следить, чтобы никто не сбежал.

— Слушаюсь, Ваше Величество. — Кивнул мне контр-адмирал.

— Матушка, а как же мы? — Спросил Божен. Богдан толкнул его локтем.

— Не поняла, Божен? Поясни?

— Прости, Матушка. Просто я хотел спросить, нам что делать? Мы же должны быть рядом. Охранять.

Я откинулась на спинку стула. Закинула ногу на ногу, благо была в форме. Смотрела на Божена заинтересованно.

— Ага, охранять! — Усмехнулась Ксения. — Может ещё спинку нам там потрёшь, Боженчик?

— Я знаю, кому он хочет спинку потереть. — Хихикнула Паула. — Фросе.

— Точно. — Согласилась с подругой Агнеша. — И не только спинку. И ещё кое-что, что пониже спины. — Девчонки засмеялись. Не смеялась Айтан. Хотя под её полупрозрачным платком, который закрывал персидской княжне лицо до глаз, я почувствовала улыбку. Фрося тоже не смеялась, но покраснела, как помидор.

— Чего говорите то такое? — Возмутилась она. Посмотрела на меня. Мои губы дрогнули в улыбке, но постаралась сохранить серьёзное выражение лица. — Матушка, чего они? Скажи им, а то совсем стыд потеряли.

— Фрось, они шутят. Не обижайся. Ну а то, что ты нравишься Божену, так об этом все знают. — Посмотрела на Божена. Этому всё, как с гуся вода.

— Значит так, палатины. Внутрь бани вы не заходите. Ибо это запрещено в женский день. Могут за такое безобразие и коки ваши отрезать. А вы же этого не хотите?

— Нет, Матушка. Мы не скопцы. Ну если только