Сингулярность Смерти - Vinnipukhovich

— "Я знаю, что ты невиновен," — сказал Вебер. — "Но мне нужно было убрать тебя с дороги. Ты слишком много знал."

Александр молчал. Его взгляд был полон ненависти, но он ничего не мог сказать. Каждое слово, каждый взгляд — могли быть использованы против него.

— "Я предлагаю тебе сделку," — продолжил Вебер. — "Я верну тебя в полицию. Ты будешь работать на меня. Выполнять мои приказы. Взамен я обеспечу тебе свободу и безопасность."

— "Почему ты это делаешь?" — наконец спросил Александр.

— "Мне нужна твоя помощь," — ответил Вебер. — "Мир меняется. Надвигается новая угроза. И мне нужен кто-то, кто сможет ей противостоять."

Александр задумался. Он знал, что Вебер лгал. Но у него не было выбора. Он должен был согласиться, чтобы выбраться из тюрьмы и отомстить за Лилию.

— "Я согласен," — сказал он.

Вебер улыбнулся, будто всё уже решено.

— "Отлично," — произнес он. — "Добро пожаловать обратно в строй."

Так Александр вернулся в полицию. Но он уже не был тем человеком, что прежде. Смерть Лилии сломила его. Он стал безрассудным, биполярным, слегка безумным и даже циничным. Он больше не верил ни в что, кроме мести.

Он начал пить, курить, принимать наркотики. Ночи проводил в барах и притонах, ища утешения в алкоголе и случайных связях. Он перестал следить за собой. Заботы о внешности исчезли. Он стал тенью самого себя.

Он был как бомба замедленного действия — готовая взорваться в любой момент. Вебер знал это и использовал его. Он поручал ему грязные, опасные дела, зная, что Александр выполнит их любой ценой.

Он расследовал убийства, грабежи, похищения, контрабанду. Он задерживал преступников, допрашивал подозреваемых, участвовал в перестрелках. Он видел насилие и страдания. И всё это только укрепляло его решимость отомстить.

Но даже среди этого хаоса и безумия он не забывал о Лилии. Он хранил её фотографию в кармане, и каждый день смотрел на неё, напоминая себе, что за всё это он должен отомстить.

Он начал собирать информацию о Вебере, его связях, планах. Он рылся в архивах, взламывал серверы, подкупал информаторов. Работал день и ночь, не жалея ни себя, ни других.

Со временем он понял, что замышляет Вебер. Он собирался захватить власть в Новой Матрице, установить свою диктатуру и поработить её жителей.

Александр понял: Вебер — не просто преступник. Он был настоящим монстром. И он должен был его остановить.

Но как? Он был один против всех. Сломленный, измученный, отравленный.

Глитч сидел за столом, его взгляд был устремлен в окно, за которым мерцали огни Нео-Вавилона. Темные улицы города сливались в одно сплошное пятно, в котором не было ни начала, ни конца. Он снова и снова прокручивал в голове тот момент, когда все пошло наперекосяк. Он был уверен: Лилия не просто погибла. Её смерть была частью чего-то гораздо более страшного.

Он выкурил сигарету, вдыхая дым с таким видом, будто сам воздух мог стать его врагом. Выдохнул. Виски был горьким, почти жгучим, но это его не остановило. Его мысли не давали покоя. Всё, что произошло, было частью плана. Его план, и ему нужно было понять, кто им управляет.

"Ты не можешь это бросить, Глитч," — сказал себе тихо, как будто его собственный голос мог дать ответ. Он откинулся на спинку стула, вытирая виски ладонью, и вдруг ощутил — время пришло. Он знал, что если не начнет действовать прямо сейчас, то это поглотит его, как поглощает этот город тех, кто не умеет бороться.

Его сердце забилось быстрее. Он видел её. Снова. Лилию. Она стояла перед ним в темном, бескрайнем пространстве. Её глаза были полны решимости.

"Не сдавайся, Александр", — сказала она, и её голос звучал так, как если бы его вырезали из самой ткани реальности. — "Ты должен отомстить за меня. Ты должен разобраться в этом. Ты не один."

Он вдруг почувствовал, как страх отступает. Страх, который так долго держал его на месте, пряча в глубине сознания. Он знал: эта встреча была не случайной. Он не мог быть тем, кто боится. Не после того, что произошло. Не после того, что ему предстоит сделать.

"Я найду их, Лилия," — сказал он вслух, и, хотя комната была пуста, его слова звучали так, как будто кто-то мог их услышать.

Он встал, и его движения стали решительными. Пора выходить. Глитч надел свою темную куртку, взял оружие, проверил его на предмет готовности. В этот момент он почувствовал, как его пальцы почти инстинктивно обвили рукоять. Всё было подготовлено. Всё, что ему нужно было, было перед ним.

Он не сомневался.

Неоновый свет, пронизывающий улицы города, обещал ему лишь одно: ночные тени были полны опасностей. Но что-то в этом ночном мраке было знакомо. Это был его мир. Здесь он был свободен.

Он открыл дверь и вышел на улицу. В воздухе висел запах сырости и бензина, который становился частью ночного городского фона. Время больше не имело значения. Он был готов.

Вдали, на одной из темных улиц, его ждала цель. Месть была не просто желанием. Это было необходимостью.

Глитч шагал, не оглядываясь назад. Его взгляд был решительным, словно он видел всё, что предстояло, даже не понимая до конца, к чему это приведет. Он был Глитчем. И не было силы, которая могла бы его остановить.

Месть — это то, что он должен был осуществить. И он сделает это. К черту все, кто встал у него на пути.

А его новое «я» укрепляло его решимость. Он играл роль сломленного, неуравновешенного детектива. Эта маска давала ему преимущество, усыпляла бдительность врагов, позволяя выжить в этом безумном мире. Но под маской скрывалась ярость, жажда справедливости и любовь к Лилии, ставшая одержимостью.

Солнце, пробившееся сквозь грязные жалюзи, обожгло глаза, словно раскалённый металл. Голова раскалывалась на части, словно молотком дробились кости черепа. Во рту был привкус пепла и старой обуви. Александр застонал, перевернулся на другой бок и попытался снова заснуть.

Не вышло.

Воспоминания о вчерашней ночи нахлынули волной: бары, выпивка, сигареты, случайные знакомства, бессвязные разговоры. Все это казалось далеким и нереальным, как сон. Но боль в висках, тошнота и жгучая ненависть к себе напоминали, что это реальность.

С трудом поднявшись с постели, Александр побрёл в ванную. Холодная вода немного привела его в чувство. Он посмотрел в зеркало. На него смотрел измученный, постаревший человек с красными глазами и щетиной, покрывающей половину лица. Он едва узнал