Гений АвтоВАЗа - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

Ещё один скоростной этап — шоссейно-кольцевой. Если на основной 1900-километровой трассе главное пройти её аккуратно, не повредив машину, то на двух специальных я надеялся выжать преимущества из тюнинга своей «копейки» благодаря особым директорским бонусам.

В первой группе легковушки носятся после минимальной доводки серийного авто. Жиклёры в карбюраторе остаются родные, больше, чем они позволяют, в мотор не впрыснуть. Но! Преимущества близости к заводу-производителю дают возможность сделать пушку даже из машины для поездок в булочную. А с глубокой модернизацией вообще скоростную. Поэтому гонял в группе переделанных, конкурируя с прибалтами, мастерами спортивного тюнинга.

Моя боевая мимикрировала под ВАЗ-21011. Исчезли клыки на бампере, появились фальш-решётки на задних стойках крыши, имитирующие вытяжку из салона, на попе вырос шильдик «Жигули-1300».

Вообще, от серийной одиннадцатой, как и от прежней «копейки», отличий больше: уменьшенный дорожный просвет, широкие шины «Пирелли» на литых дисках, пластиковые накладки на крыльях, в стандартные ниши такие колёса не помещаются. Двигатель 1300, в нём 2 карбюратора, 2 распредвала и 16 клапанов, раскочегарен по мощности более чем вдвое, естественно, ценой съедания моторесурса. Поршни с усиленным днищем, подобранные в комплект по массе с отклонение порядка грамма, доведены вручную. Радиатор малосерийного изготовления, в полтора раза больше по способности отдавать тепло. Сзади дополнительный бак, жрёт машина как бомбардировщик на взлёте. Это далеко не полный список усовершенствований. И если цифра 160 на спидометре обычного гражданского «жигулятора» смотрится как насмешка, для этой — вполне рабочая скорость, стрелка нередко уходит правее до ограничителя.

Наконец, ещё один спецэтап — фигурное вождение с ювелирным заездом в бокс, прохождением слалома, разворотом на ограниченном пятаке. На закуску в нём — самое моё нелюбимое упражнение «осторожное торможение». На уровне бампера устанавливается рейка, в двадцати сантиметрах далее — кегля, она чуть ниже рейки. Тормозишь и в конце пути бьёшь в рейку бампером, она должна перелететь кеглю. Если сбил кеглю передком или рейка упала на неё — штраф. За руль всегда садится Шурик, он более аккуратный, я — более скоростной, так и дополняем друг друга.

Вообще, сама система оценки сплошь заточена на наказание, а не поощрение. Проехал чуть быстрее контрольный участок — штраф. Чуть опоздал — штраф. Взял в заезд два запасных колеса вместо положенного одного, тоже, как не сложно догадаться, штраф.

На международных ралли сколько раз наши пацаны меняли КПП на М-412, просто опрокидывая машину на бок и подпирая бревном — полдюжины раз точно, у «москвичей» коробка как картридж, расходный материал. Жигулёвские надёжней на порядок, и на внутренних соревнованиях все основные агрегаты промаркированы. Если поменял, а иначе не продолжить ралли, получи в плечи новый штраф, коль нарушение вылезет на техосмотре после трассы. Кстати, над москвичистами сжалились, порой организуя отдельные заезды для них без «жигулей».

Основную трассу пробега прошли неровно, на двух участках получили штрафы за нарушение средней скорости, косячили и я, и штурман. Шура взял бронзу на упражнениях по фигурному вождению, уже лучше. Вечером прошлись вдвоём по скоростному участку заключительного дня соревнований, записали легенду, официально именуемую стенограммой. А я днём позже поехал без штурмана на шоссейную — участок дороги под Петрозаводском плюс петля по аэродрому.

Старт в порядке места в общем зачёте, у меня — далеко не первое. Ранее утро, дождя нет, но роса лежит с ночи, потому что сентябрь. Прикидываю — с места рвать не буду, пусть на первых кругах асфальт и бетон просохнут.

Рёв моторов, взмах флажка — погнали.

Пацаны в основном такие же молодые как я, практически все до тридцати, сплошь «горячие эстонские парни». То есть настолько медлительные, что забывают перенести ногу с газа на тормоз. У меня в молодом теле, но в старых мозгах, опыта больше, поэтому знаю: со старта в любом случае не стоит гнать на полную катушку.

За двести с лишним кэ-мэ часть конкурентов отсеивается сама. На трассе и рядом с ней валяются битые стёкла, а если организаторы не успели убрать — оторванные части кузова и колёса, только успевай объезжать. Горки автомобильных покрышек, выстроенные у самых бедовых поворотов, местами повалены, и я никогда не понимал отчаянных зрителей, взбиравшихся на верхотуру резиновой баррикады. Если в неё влетит «жигуль» или «москвич» на скорости далеко за сотку, мало не покажется ни машине с водителем, ни горе-болельщику.

На моих глазах произошло два столкновения, одно с переворотом через крышу. На главной трассе обязан был остановиться и оказать помощь, штрафные очки за опоздание на этапе при этом не начисляются, здесь же достаточно кому вмешаться. Объехал обломки — и вперёд.

На четвёртом круге прибавил. Мотор — как часы, на трассе со средним временем прохождения и на фигурной мы не зарезали его. Фактически только обкатку прошёл.

Каждый поворот — это потеря скорости и компромисс. Или ты идёшь по внешнему радиусу с заносом, траектория длиннее, но скорость снижается меньше, или чуть аккуратнее по внутреннему — медленнее.

«Горячие финские», точнее — литовские и эстонские парни, естественно, предпочитали пролетать повороты в глубоком заносе, едва не цепляя боком и задним крылом заграждение.

«Мы пойдём другим путём», — сказали большевик Ленин и комсомолец Брунов.

Внутренний радиус, вторая передача, полный газ, обороты за шесть тысяч, третья, четвёртая. Покрышки «Пирелли» — сцепление лучше. Форсированный мотор — больше тяга. Скорость, которую литовцы сохраняли, дрифтуя, я возмещал на секунду-полторы быстрее, чем позволили бы моторы их «жигулей».

Нечестно, но эффективно.

У финиша нагнал Лукьянова, тот мчал первым, но из глушителя у яшиной машины валил слишком густой дым. Легко опередил его на корпус.

Это на словах просто: торможение, работа рулём, поворот, ускорение, занос, выход из заноса… На самом деле, когда проехал финиш и вырубил мотор, то буквально перелезть не мог через дугу каркаса безопасности. Комбинезон мокрый — хоть выкручивай. А когда вывалился — ноги едва держали после нервного напряжения.

Но нервотрёпка не кончилась. По регламенту тех соревнований команда обязана прибыть к финишу в количестве не менее четырёх машин. Мы на кольцевую вышли впятером, Яша сжёг мотор. Если на последней скоростной хоть одна поломается, дисквалификация! Я, правда, всё равно остаюсь в претендентах на приз в индивидуальном. Вот только ездим мы не за себя — за завод. Провал команды самих производителей «жигуляторов» — позор на всю Вселенную. Поэтому — кровь из носу…

Валик Семенихин отпустил пилотов и штурманов, гоняющих на следующий день, спать-отдыхать. А яшкину «одиннадцатую» велел оживить любой ценой — не меняя двигатель в сборе. То есть сбросить голову, снять поддон,