Черные лабиринты. Книга 1 - Эмили Ли

– Даже здесь не обошлось без твоей тяги к мистике и интригам, – усмехнулась Туён, а потом вдруг вспомнила: – Ты и Натаниэль! Удивительно! Вот уже вечер открытий! У вас с ним всё серьезно?

Меари мгновенно сникла, лицо окрасила печаль.

– Я здесь уже год! Поладили сразу же. Ещё бы, Натаниэль же дружит с братом, – горько усмехнулась Меари, – поэтому тепло отнесся и ко мне, но… Сколько я ни стараюсь, дальше дружбы не заходит. Мы много времени проводим вместе – по моей инициативе, конечно, – и на этом всё.

– Что, даже не целовались? – поразилась Туён.

– Шутишь что ли? Какие поцелуи? Я пробовала его за руку взять, типа случайно, он умудряется её сразу ненавязчиво забрать и так отстраниться, что я даже не успеваю сообразить, что к чему. А когда в крепости появляется Джихо, так вообще беда: Натаниэль вне зоны доступа. Разве что есть мне не запрещает с ними, и то ладно, – Меари встрепенулась, заставляя себя скинуть печаль. – Одно радует, что Джихо в крепости бывает максимум месяц, а потом уезжает и три-четыре месяца глаза не мозолит и нравоучения не читает.

– Сочувствую…

– Джихо считает, что я Наэлю не пара, или он мне… Он, конечно, не говорит прямо, но это чувствуется. А ты что думаешь? Он мне не подходит?

– Твои родители не одобрят, – мягко, почти извиняясь, произнесла Туён, уклоняясь от прямого ответа.

Хотелось бы успокоить подругу и сказать, что всё сложится хорошо, но… как бы Туён ни хотела даже самой себе в этом признаваться, Джихо в чем-то прав: Меари не пара эльфу. Юная, жизнерадостная подруга должна выйти из этих стен, найти себе обычного азура и построить потом по окончании службы простую семейную жизнь. С эльфом же этого не получится, даже хотя бы потому, что смешанные браки на территории Азуриана осуждаются. Запросто могут исключить из дома, лишить имени и наследства. И если у мужчины ещё есть шанс отстоять право жениться на иностранке, то подобное со стороны женщины и вовсе не мыслимо. Возможно, Натаниэль сам это осознает, вот и из-за дружеских чувств к её брату не хочет начинать с Меари то, что обречено на провал.

Меари, пристально следившая за задумавшейся подругой, скрестила свои руки на груди, сердито выпалила:

– Знаю я, о чем ты думаешь! Романтичная твоя голова! Муж, дети, семья! Чушь это! Ну и много женщин-танэри доживают до того момента, как им можно уйти со службы?! Да, мы сейчас не воюем, но это не значит, что нашим жизням на заданиях ничего не угрожает! У нас есть только здесь и сейчас! Это жизнь! И в этой, настоящей жизни я хочу Натаниэля! И если его чувства хоть наполовину такие же, как и у меня, я добьюсь от него не только дружбы! А брат, как бы ни пыжился, будет вынужден отстать от эльфа!

– Но ты же говорила, что хочешь замуж за Натаниэля…

– Ой, да перестань! Не будь ребенком! Мало ли что я там говорила! Я хочу с ним отношений! Физических, а не платонических! Остальное – для красного словца!

Туён примирительно подняла руки, показывая, что сдается. Эльф так эльф.

– А что насчет тебя? – Меари вернула себе беспечность, глазами указала на кольца. – Чьи они?

– Я начала встречаться с У-Джином, – смущенно проговорила Туён. – Это его кольцо и мамино.

– Ну наконец-то! – засмеялась Меари. – А мы с ребятами раньше всё гадали, когда ты уже созреешь! Бедный парнишка столько лет с тебя пылинки сдувает… Ой, погоди, а Даин?

– Друг, – поспешно ответила Туён.

Подруга хитро прищурила глаза, внимательно наблюдая за Туён.

– Но У-Джин там, ты здесь…

– Он обещал перевестись в Андерин.

– А если это затянется на годы? Ждать будешь?

Это были жестокие вопросы. Туён запрещала себе о подобном думать. Он переведется. Другого не допускала. Она понимала, на что намекает более вольная в отношениях с противоположным полом подруга, но решила не поддаваться на провокации.

Туён кивнула, но внутри всё предательски затянуло в тугой узел. Почему-то вспомнился Келлен. Сегодня он был так непривычно близко к ней. И его голос… совсем рядом. И её имя, произнесенное им с легким акцентом. По телу пробежали мурашки, откликаясь на едва ощутимое волнение.

И тут она вспомнила. Женщины… Келлен сейчас с кем-то… касается кого-то… Стало гадко.

Туён молча, без предупреждения поднялась и стала ходить по комнате, поправлять вещи, выстраивая их в идеальном порядке. Не помогало. Раздражение перешло в злость. Нет, она понимала природу мужчин и понимала, что они не могут… но эти женщины, они же… Губы брезгливо изогнулись. Почему-то всплыли в памяти слова подруги. Сказала, что красивые тоже есть… красивые. Черт!

Туён скрипнула зубами, а потом резко замерла, внутри всё похолодело. Она поняла, почему Келлен сегодня удостоил её взглядом и даже что-то говорил. Он просто был так же рад предстоящему, как и все остальные… Это не было началом чего-то нового, он не стал к ней лучше относиться. Это было просто его хорошее настроение.

Никогда она не чувствовала себя так жалко. Собственное, казалось, такое веселое мероприятие по завоеванию его дружбы, окрасилось в реальные цвета… глупости и унижения. Только так он её воспринимал.

– Эй, – испуганно подскочила Меари и бережно коснулась её щеки. – Ты плачешь?!

Туён коснулась щеки и с удивлением ощутила на пальцах влагу. Черт! Что это? Слезы? Её?! Она быстро стерла их, прошептала, стыдливо пряча глаза:

– Я так рада, что ты со мной. Вот и могу позволить себе немного покиснуть.

Меари обняла её и прижала к себе, стала укачивать.

– Я тоже… Это был ужасный год… – призналась вдруг девушка. – Я столько раз жалела, что попросилась в крепость, и я так хочу обратно… Ли… – Меари всхлипнула, сильнее стискивая в объятиях подругу. – Я хочу домой…

– Я тоже, Меари. Я тоже… – Туён открыто заплакала, больше не сдерживаясь. О чем именно горевала, не знала, да это было и неважно… главное, чтобы стало легче. Главное, чтобы поселившаяся сейчас пустота с рассветом ушла, смытая слезами.

***

– Меня ждет друг, Лён, – уже твердо и громко сказала Туён, – я сижу всегда с ним.

Какая всё-таки самонадеянность. Никого он не ждал. Ел и всё. Мечтал, чтобы глупое детское поведение, которое устроила девчонка со своей подругой, не коснулось его. Но нет же… упрямица! вспомнила о нем и села рядом, а с ней и притянулись остальные. Дикая разношерстная компания. И как его угораздило?