Шарлатан - Квинтус Номен

И тут, в начале сентября, жителям Кишкино стало понятно: электростанцию строить нужно новую, и строить ее нужно из кирпича. Но проблема заключалась в том, что ближайшее месторождение кирпича — Свято-Троицкий монастырь — было уже за Ворсмой и городские власти уже сами к месторождению хищно приглядывались. К тому же кирпич там было и добывать не очень легко: крепко его предки клали. А вдобавок, женская половина деревни к использованию монастырского имущества отнеслась резко отрицательно. Можно было, конечно, и самим кирпича нажечь — но тут уже другие проблемы возникали. Не с глиной, глины-то в окрестностях было завались, а вот с углем… Уголь (а, точнее, торфоугольные брикеты) «область» пообещала поставлять когда уже электростанция заработает, а для того, чтобы древесного угля на кирпичную печь нажечь, слишком уж много времени требовалось.

Все это обсуждалось у нас в комнате (точнее, в комнате Николая, где я все же обитал), когда — после митинга возле колодца — турбину Николай к себе затащил. И обсуждалось довольно бурно, пока я не произнес вслух одно слово. Как там, «вначале было слово, и слово это было»… Я произнес слово «Приорат», и заводской инженер, до того горестно рассказывающий о том, что в книжке с формулами сильно было напутано, просто замер, затем очень внимательно на меня посмотрел и спросил у Николая:

— А это у тебя тут кто?

— Это? Это наш шарлатан Вовка, книжку который про турбину принес. Очень сообразительный у меня племянник растет, он еще выдумал…

— Так, Вова, ну-ка повтори, что ты там сказал? И почему ты это сказал?

— Я сказал «приорат», и сказал потому, что для его постройки кроме извести ничего и не надо привозить. А если мужики забоятся, то можно будет на зиму наружные доски и не убирать…

— Да уж, сообразительный у тебя племянник. Я, пожалуй, пойду уже… в Ворсме, конечно, нужных книг я не найду, а вот завтра в Нижнем… Вы там на заводе скажите, что я в область в командировку уехал…

Здание электростанции мужики выстроили за день, шестнадцатого сентября выстроили. То есть только стены поставили землебитные, а стропила, крышу и все остальное еще недели две доделывали. Причем доделывали уже после того, как в «помещение» через не изготовленные еще ворота затащили котел. Он тоже не особо большим получился, его, хотя и с трудом, на грузовике привезли, а после этого двое рабочих из Горького его изнутри огнеупорами выкладывали. Тоже работенка оказалась не быстрой, тем более огнеупоры были взяты с ремонтируемых паровозов, уже сильно попользованные и даже испорченные, так что каждый еще и допиливать по месту пришлось. Но — допилили, топку кирпичами выложили, затем и все трубы как нужно соединили. А тут и генератор привезли, и его уже сормовские рабочие три дня к турбине подсоединяли. А в Кишкино все вдруг вспомнили, что когда-то самогон они довольно неплохо гнали и «аппараты» на металлолом все же не сдали. Вспомнили, «аппараты» из загашников достали и запустили их в работу, правда уже не самогон все гнали, а простую дистиллированную воду. Потому что котельшики и турбинщики сказали, что питать котел нужно только водой дистиллированной, а нужно ее «на одну заправку» порядка полутонны. Ну и запас небольшой иметь не помешает, ведь в случае, если колел перегреваться начнет, весь пар просто в воздух через клапана аварийные система выпустит.

Но чтобы селян не нервировать, главный из Сормова сказал, что на котле есть и свой, внутренний уже, дистиллятор, который при работе станции будет нужной воды ведер по пять в сутки производить. Так что, продолжил он, когда станция недели две проработает, вы свою воду можете домой забрать, обратно через аппараты перегнать и получить воду уже чистую колодезную…

Так, с шутками и прибаутками, станцию и строил народ почти со всей области. А местные (в основном бабы) тем временем расставили по деревне столбы для электропроводки, приехавшие из Павлово монтёры провода протянули («телеграфные», железные, толщиной миллиметров по пять, причем их еще по два скрутили), по домам проводку провели. Причел до домов от столбов тоже провода были железными, а внутри уже клали провода медные, и клали «своеобразно»: один провод с выключателем вел в курятники, по одному проводу с выключателем шли в комнату (в одну лишь комнату в каждом доме) и один провод шел к розетке на стене в месте, которые хозяева обозначили в роли кухни. Никаких счетчиков даже не предполагалось. Но, думаю, это «пока не предполагалось» пока в домах, кроме лампочек никаких потребителей электричества не было. Правда, на собрании кто-то из баб заикнулся уже и об электроплитке, но тетя Наташа сказала, что если она узнает, что кто-то в деревне к такой хотя бы приценяться задумал, то она лично у данного товарища сократит число конечностей, причем начинать будет с тех, которые из задницы растут. Оно и понятно: десяток плиток электростанцию уже перегрузят.

Все те, кто делал оборудование для этой станции, ее испытали двадцать второго сентября, причем испытали ее, подключая непосредственно на станции к генератору те самые электроплитки. Инженеры и ученые из Горького пришли к выводу, что двенадцать киловатт станция дает устойчиво, частота даже при резкой смене нагрузки больше чем на один герц не плывет, и станция к эксплуатации готова. Так что двадцать третьего ее запустили уже «официально» и в курятниках деревни загорелись «лампочки ильича». Именно те самые: австрийские «Осрамы», просто других «стосвечевых» в стране еще не было. Но и советские тоже загорелись: шестидесятиваттные как раз по комнатам развешены были. А в нашем доме таких загорелось уже сразу четыре штуки: отцу и дядьям собрание разрешило лампочек побольше повесить, как инициаторам всего процесса. Правда, при этом в районе лампочки (как и патроны, выключатели и розетки электрические) вовсе закончились, кишкинцы скупили их все, и некоторым из односельчан даже пришлось в Нижний за покупкой ехать. А я вернулся обратно в комнату родителей и бабушки, и у меня появилась личная настольная лампа: мне ее отец подарил «за сообразительность». И я ее мог жечь даже когда все спали, потому что моя кровать стояла теперь в огороженном дощатой стенкой закутке. Закуток был, правда, без двери, но проем все же занавеской закрывался и свет остальным не мешал, так что я со спокойной совестью занимался