Шарлатан - Квинтус Номен

генераторы делать отказался, уж совсем им это «не по профилю» было — и Юлий Моисеевич решил, что «пусть генераторы делают там же, что и турбины». В принципе, решение было не самым глупым: турбины-то — изделия непростые, много их даже завод делать не сможет, а генераторы для таких турбин — тут и заводик-то на два десятка рабочих потребуется. Но ведь и двум десяткам рабочих нужно где-то жить — и в районе поступили просто: закупили где-то на Каме готовые срубы и, как только реки вскрылись, по воде довезли их до Павлово. А оттуда их развезли по деревням (кто-то, видимо, решил, что негоже в будущем городе избы ставить) — и шесть таких срубов привезли в Кишкино. Не по разнарядке какой, а «во исполнение воли народа»: народ-то тут большей частью из семей весьма многодетных, все всех знают — вот родственникам кишкинцев местные и решили с жильем помочь. А под шумок «отъели» у Грудцинского колхоза почти восемь гектаров полей… мирно отъели, так как большинство новых жителей деревни были людьми семейными и жен своих как раз в колхоз и записали. А колхозникам-то, как ни крути, нужно и приусадебные участки выделить…

Вот только дома новые жители строили уже «не по правилам», нижние венцы в махорке не вымачивали, а просто дегтем обмазали, да и на чердаки махры они, понятное дело, выращивать себе не стали. А я подумал, что теперь, когда народу в деревне станет больше, меньше в лесу станет грибов, и даже поделился своими опасениями с мамой. Но она рассмеялась и сказала, что нынче-то в лесу и половину грибов не собирают, так что новички нас уж точно не объедят. Я меня, правда, прежнее мнение не поменялось, но я сделал вид, что с ней согласился…

А потом весна уже закончилась и наступило лето — и тогда уже началось строительство водопровода. И на этом строительстве я, благодаря неизвестно откуда возникавшим в моей голове знаниям, сэкономил деревне пару тысяч рублей. Мужики, когда из колодца выгребли все стружки, защищающие колодец от морозов, перекусить собрались у нас во дворе, там столик дощатый стоял. И стали обсуждать, где взять денег на новый прибор, поставить который «очень советовал» горьковский инженер, которого наняли для обустройства насосного оборудования. Он предложил поставить там прибор, который уровень воды будет отслеживать и отключать насос, если воды в колодце станет маловато и насос из воды вылезет — а я это услышал и сказал, что «никогда воды в колодце мало не будет». Потому что откуда-то я точно знал, что вода в колодце этом берется из целой подземной реки, которая в основном течет в озеро Ключик и питает вытекающий оттуда всегда полноводный ручей Суринь, а одним рукавом как раз до нашей деревни и добирается. Поэтому вода в колодце всегда на одном уровне будет — и я мужикам именно это и сказал. Они, конечно, посмеялись — но приборчик-то дороговат был, так что после обеда они героически старались два часа воду из колодца выкачивать и при этом измеряли, насколько в нем уровень опустится. То есть пытались измерять, но ничего у них не вышло: уровень воды при всем старании им опустить хоть на сантиметр не удалось. Мне в результате они из Ворсмы принесли в подарок большой кулек с конфетами (с «Коровками») и сразу десяток петушков на палочке! А инженеру сказали, что «раз Шарлатан сказал, что уровень измерять не нужно, то мы и не будем. Перебьемся без прибора»…

А через неделю всего я с важным видом сорвал со своей «кабачковой башни» первый в этом году кабачок (потому что я его посадил в горшок еще в середине апреля и в середине мая пересадил на грядку под вощеную бумагу) и заправил «травяной кашей» уже третий ящик с червяками. Отец, когда я его попросил десятого июня перетащить мои ящики из «домика» в огород на площадку за баней, мне помог — но все же поинтересовался, «на кой черт мне это надо». Ну я ему и показал, вытряхнув из ящика примерно ведро упитанных червяков, причем вытряхнул я их возле курятника на сильно утоптанной площадке, так что ни один никуда закопаться не успел. Отец почесал в затылке и уточнил:

— Это ты за год почти ведро червяков вырастил? Мне кажется, что накопать столько можно было бы куда как быстрее.

— Когда кажется, креститься надо, — ответил я ему «толстым голосом». — Я столько червяков из каждого ящика теперь за две недели вытряхивать смогу.

— Так это что же получается, — вслух начал подсчитывать отец, — если у нас этих ящиков будет дюжина, то на кур можно будет даже проса не тратить?

— И это тоже, но главное тут другое. Я сейчас вот эту землю оставшуюся высыплю на нашу картошку, и там, куда я ее высыплю, картошки вдвое больше вырастет.

— Врешь!

— Шарлатаны не врут! Они всегда говорят правду…

— Ну уж нет, я узнал, что слово сие все же означает. Вот, помню, был в Ворсме проездом как раз шарлатан, и он пообещал показать, как из ничего богатство добыть…

— Так ведь и показал! Вы ведь ему деньги отдали, он их и забрал, ничего не сделав, то есть богатство получил! И все это видели!

— Только сразу не поняли… а ты у меня соображаешь! А насчет картошки…

— Осенью сам увидишь.

— А тебе еще ящиков не сделать? Только вот где парафина столько набрать…

— Можно и без парафина, если ящики не из березы, а из клена делать или черемухи: береза просто быстро гниет, а клен — медленно.

— Или из дуба… точно, шарлатан из тебя знатный растет. И я тебе ящики сделаю… пойдем, мамка уже лепешек с кабачками напекла, не стоит ждать, пока они остынут. Горячие-то они вкуснее…

Глава 7

На трехлетие мне подарили целую куче подарков, причем дарили их мне не только родные. Почти все жители деревни хоть что-то, да подарили. Очень много подарили разных вышивок, три тетки принесли куски тканей, которые они сами соткали, а еще мне надарили кучу цветных карандашей и целых три альбома для рисования! А «коллектив мужчин деревни» подарил мне небольшую тележку на четырех колесах с деревянным кузовом — чтобы, как они сказали, я мог в ней сестренку катать. Причем мужчины предусмотрели и то, что в деревне дороги и тропинки ухабистые,