Лилит - Никки Мармери

дальше, понадобились все наши усилия: Самаэль тянул за уздечку, а я толкала животное сзади. Только подойдя совсем близко, мы разглядели, что туча состоит из мух – миллионов мух. Они облепили нам глаза и губы, оставляя отвратительный привкус на языке. Мы оторвали пару полосок ткани от моего подола и, обернув ими лица, поплелись по тропе вслепую.

Миновав полчище насекомых, мы подошли к подножию холмов, засеянному пшеницей. Урожай уже должен был созреть, но стебли были изъедены, а зерна обратились в песок. Землю усеивала мертвая саранча. Сухие тельца насекомых хрустели под ногами при каждом шаге. Среди листьев и стеблей виднелись оранжевые яйца – предвестники нового опустошения. На скалистом выступе каркали вороны.

Мы поднялись выше через заросли дубов и миндаля. В полдень небо потемнело, словно наступила ночь. Закапал легкий дождь, сменившийся градом. Градины размером с орех обрушились на нас, оставляя ссадины на коже. Адам обезумел и начал брыкаться. Из-за ледяной бури мы сбились с пути. Самаэль соорудил из молодых деревьев беседку, чтобы защитить Адама, а мы сами забрались в шатер из козлиных шкур.

– Это Его рук дело? – спросила я, слушая, как градины колотят по шкуре над головой.

Самаэль мрачно кивнул.

– Полчища саранчи, град, мухи – да, это в Его духе.

– Но мы ведь так далеко от Его владений! Откуда у Него здесь столько власти?

Мой спутник выглянул наружу, чтобы посмотреть, не слабеет ли буря, и обернулся ко мне, поморщившись.

– Наверное, Он становится сильнее.

И тут меня осенило.

– Это потому, что Она слабеет!

Ветер завывал среди деревьев, шкура хлопала, градины летели со всех сторон.

– Что будет с этим миром, если мы не сможем вернуть Ее?

– Нужно поспешить. Мы можем пролететь над бурей, взяв из даров все, что сможем унести. Я уболтаю стражей впустить нас, Лилит. Ты же знаешь, я неотразим.

– Я потеряла крылья и больше не могу летать.

Самаэль обнял меня в темноте, и мы слушали ярость бури – гнев Яхве, обрушенный на нас.

Ночью, когда я проснулась, было темно, но тихо: ветер не свистел, град не падал. Далекий крик филина выманил меня из шатра. Там, где полог леса редел, я попыталась отыскать большие созвездия: Небесного Быка, изогнутый хвост Скорпиона. Я искала звезду Ашеры, вечернюю звезду, но ее не было видно. Я чувствовала, как Матерь слабеет, обращаясь в пустоту, словно убывающая луна.

* * *

С первыми лучами солнца мы снова пустились в путь. Тропинка вилась среди зарослей орешника, пока не вышла к краю зеленого плато, на дальней стороне которого поднимались серые горы.

День выдался солнечным, без следа дурных знамений, преследовавших нас на пути от реки. Этот ранний час был наполнен пением птиц. Пара каменных дроздов носилась в воздухе, сверкая на солнце голубыми грудками. Они щебетали, словно тростниковые флейты, пока даже Адам, нелюбопытное животное, не заинтересовался источником трелей. На поле перед нами, согнувшись в три погибели и укрыв головы от яркого солнца пестрыми шалями, работали женщины с корзинами за спиной.

– Время урожая шафрана. – Самаэль указал на небольшие сиреневые цветы, которыми было усеяно плато. – Видела бы ты, какая начинается суматоха, когда его привозят в храм Урука. Там потом все несколько дней поют и танцуют.

Он сорвал цветок у наших ног и вырвал одну из похожих на змею ярко-оранжевых нитей, тянувшихся из лепестков к солнцу.

– Шафран священен. – Самаэль положил эту нить мне на язык, и она растаяла, оставив легкий древесный привкус.

Пока мы шли через поля крокусов, я озиралась в поисках признаков Его гнева, опасаясь навлечь на эту мирную долину беду – ураган или, может, грозу с ливнем и градом. Но все было спокойно: никаких темных туч, никакого волчьего воя на горных перевалах.

В тени развесистого фисташкового дерева дюжина женщин отделяла рыльца от цветков. На каждую огромную груду лиловых лепестков, которые они получали, приходилась лишь скудная горстка насыщенно-оранжевых нитей на серебряных подносах, стоявших у ног работниц.

– Приветствую вас, дамы, – окликнул их Самаэль. – У вас не найдется шафрана на продажу?

– Изыди! – ответила густобровая женщина. – Мужчинам здесь не место, ты испортишь урожай.

– На небе и на земле не найдется того, что я могу испортить, – улыбнулся Самаэль.

Работница подняла голову, и ее подруги поступили так же.

– Да и вообще, – Самаэль присел, чтобы быть на одном уровне с ними, – я не мужчина.

– Неужели? – спросила предводительница, не отрываясь от работы. – Тогда позволь спросить, кто ты?

– Ангел, – ответил он, загребая полную горсть лепестков и делая глубокий вдох. – Из небесного воинства.

Густобровая отогнала его.

– Подойди, – подозвала она меня. – Твоя спутница может присоединиться к нам. Такая красотка только благословит урожай.

Самаэль отвел Адама в сторону, чтобы отряхнуть его запылившиеся в дороге бока. Я села, и одна из женщин вывалила мне на колени корзину свежесобранных цветков крокуса. Я последовала примеру других женщин и принялась отделять рыльца, откладывая в сторону лепестки.

– Что ты здесь делаешь, девушка? – спросила меня их предводительница. – Ты ведь не здешняя.

– Мы идем за горы, – указала я на вершины за их спинами.

– Наверняка в подземный мир, в темные владения Эрешкигаль. Вы ищете там Царицу Небесную.

– Но… Но откуда вы знаете?

– Потому что Она исчезла.

– Вы тоже заметили?

– Конечно, заметили, – нахмурилась густобровая. – Думаешь, мы, горные жители, такие простаки? Пшеница и ячмень не дают урожая, козы не родятся, женщины бесплодны. Это может означать только одно: наша Матерь томится в подземном мире. Даже урожай шафрана испорчен, – она указала рукой на крошечную горстку на подносе, стоявшем перед ней. – А он нам нужен, чтобы испечь для Нее шафрановые лепешки.

– Испечь что?

– Лепешки для Царицы Небесной. Чтобы убедить Ее вернуться.

Я не знала, что на это сказать, поэтому промолчала. Моим пальцам недоставало ловкости, и я отставала от других женщин.

– Не уверена, что Ее можно убедить, – произнесла я после недолгого молчания. – Мы думаем, Ее удерживают против воли. Ее заточили.

– Так и есть. Это сделала Ее завистливая сестра. Уже не в первый раз.

– Вы отнесете лепешки Ей… в подземный мир?

Женщина рассмеялась, выронив цветок из рук.

– Мы не можем туда пойти! Ни один смертный не может проникнуть в мир теней и вернуться обратно. Но ты, дочь небес, можешь. – Она подмигнула. – Мы ждали тебя.

Тут работница подозвала одну из женщин, которая поставила передо мной корзину. Внутри лежали лепешки в форме полумесяца, ярко-желтые от шафрана. От них пахло выпечкой и терпким сандаловым деревом.

– Поднеси эти лепешки в дар Эрешкигаль. Но не ешь того, что