Библиотекарь из другого мира - Ли Ан

— Варвара, покажите руку, — сказала я, затем обернулась к Маэлю. — Может, я буду комментировать каждое действие?

— Буду благодарен.

— Сначала осматриваю рану, не касаясь ее руками. Видите покраснение вокруг? Это признак воспаления. А вот здесь — гной. Значит, в рану попали вредные вещества.

Я промыла рану кипяченой водой, осторожно удалила гной, обработала настойкой календулы и наложила чистую повязку.

— Почему именно кипящая вода? — спросил Маэль, когда Варвара ушла.

— Высокая температура убивает невидимые причины болезней.

— Невидимые причины? — он поднял бровь.

— Мельчайшие живые существа, которые вызывают гниение и воспаление. Их нельзя увидеть глазом, но они есть везде — в грязи, в воздухе, на наших руках.

— Интересная теория... — Маэль задумался. — А как вы к ней пришли?

Вместо ответа я повела его в сад.

— Смотрите, — сказала я, показывая на кучу прелых листьев в тенистом углу. — Здесь влажно и тепло. Листья гниют быстро.

— Да, вижу.

— А теперь сюда. — Я подвела его к солнечной стороне сада, где такие же листья лежали сухими и почти неизменными. — Здесь солнце и сушь. Листья сохраняются долго.

— И в чем связь?

— В тени и влаге размножаются невидимые вредители, которые разрушают листья. Солнце и жара их убивают. То же самое с ранами — чистота и правильная обработка не дают вредителям размножаться.

Маэль медленно кивнул:

— Логично. Очень логично. Вы мыслите как... как натурфилософ. А откуда у вас такой систематический подход к лечению?

— Мой отец учил наблюдать и делать выводы, — ответила я осторожно. — Плюс я много читала.

— Какие книги?

Я назвала несколько трактатов, которые существовали и в этом мире — работы Авиценны, труды монастырских лекарей, древние греческие тексты.

— Впечатляющий список, — заметил Маэль. — Не все академические магистры знают эти источники.

— А что вы изучаете в академии?

— Теоретическую алхимию и медицину. — Он помолчал, затем добавил с легкой иронией: — Правда, в академии меня считают еретиком за то, что я требую доказательств для каждого утверждения. Большинство коллег предпочитают ссылаться на авторитеты, а не проверять теории на практике.

— А меня здесь поначалу считали сумасшедшей за то, что я мою руки перед каждой процедурой, — рассмеялась я.

— Похоже, мы оба не вписываемся в общепринятые представления, — улыбнулся Маэль.

В его глазах я увидела то же, что чувствовала сама — радость встречи с единомышленником. Человеком, который тоже верил в силу наблюдения и логики, а не слепо следовал традициям.

— Элиана, — сказал он после паузы, — а можно увидеть эти необычные методы обучения, о которых говорят в столице?

Момент истины приближался. Пора было показать кристаллы.

— Можно, — ответила я. — Но сначала я должна кое-что объяснить. То, что вы увидите, может показаться... необычным.

— После ваших теорий о невидимых существах я готов к чему угодно, — заверил Маэль.

Посмотрим, подумала я, направляясь к мастерской.

***

Вечером мы сидели в саду у небольшого костра. Альберт и Томас ушли в дом, оставив нас одних. Маэль весь день наблюдал за моей работой, задавал вопросы, записывал наблюдения. Но я чувствовала, что он что-то недоговаривает.

— Элиана, — наконец сказал он, глядя на пляшущие языки пламени, — я видел, как ваши ученики что-то изучают по... кристаллам. Что это такое?

Вот оно. Прямой вопрос, которого я ждала весь день.

Скрывать было бессмысленно. Маэль слишком наблюдателен, и рано или поздно он бы все равно все выяснил.

— Прежде чем показать, — сказала я осторожно, — ответьте: что вы думаете о магии?

Маэль задумался:

— Считаю, что это просто наука, которую мы пока не понимаем. Явления, которые кажутся магическими, просто требуют более глубокого изучения.

— Тогда посмотрите на то, что я покажу, как на научный эксперимент.

Я достала из кармана небольшой кристалл с уроком о лекарственных травах — один из самых простых и безобидных.

— Это обучающий кристалл, — объяснила я. — В нем записаны знания о травах. Прикоснитесь к нему.

Маэль взял кристалл в руки, и тот сразу засветился мягким зеленым светом. Глаза Маэля расширились, когда он увидел образы в глубине камня.

— Fascinans... — прошептал он на ученой латыни. — Информация каким-то образом записана в кристаллическую решетку?

— Возможно, — призналась я. — Я пока не понимаю точный механизм.

— А создавать такие записи можете только вы?

— Я и те, у кого есть способности. Томас тоже может, но пока только простые вещи.

Маэль внимательно изучал кристалл, поворачивая его в разные стороны.

— В академии мы изучаем резонанс кристаллов, — сказал он задумчиво. — Некоторые минералы способны хранить и передавать вибрации. Возможно, вы каким-то образом настраиваете кристалл на частоту ваших мыслей?

— Не знаю, — честно ответила я. — Знаю только, что это требует сильного желания передать знания и четкого понимания предмета. Если я не понимаю что-то сама, записать не получится.

— Интересно... — Маэль посмотрел на меня с горящими глазами. — А я могу попробовать?

— Конечно. Возьмите вот этот чистый кристалл.

Я дала ему небольшой прозрачный камень и начала объяснять принципы.

— Сосредоточьтесь на том, что хорошо знаете. Представьте, что учите любимого ученика. Важно не просто знать факты, а понимать, зачем вы ими делитесь.

Маэль закрыл глаза и сосредоточился. Несколько минут кристалл оставался тусклым, но затем начал слабо светиться серебристым светом.

— У меня получается! — воскликнул он. — Я записываю рецепт философского раствора для очистки металлов!

Когда он закончил, мы проверили результат. В кристалле действительно сохранился урок по алхимии — подробный, с пояснениями каждого этапа.

— Элиана, — сказал Маэль, глядя на меня с восхищением, — представляете, что мы могли бы сделать вместе? Я знаю теорию магии и алхимии, вы владеете практической медициной и этой удивительной техникой записи. Мои знания о природе веществ плюс ваши методы лечения...

— Звучит заманчиво, — призналась я. — Но вы ведь должны вернуться в академию?

— Должен, — кивнул он. — Но не обязательно навсегда. Я мог бы попросить отпуск для... полевых исследований. — Он улыбнулся. — В конце концов, я действительно изучаю нечто революционное.

— А академия примет такие методы?

— Если они работают — обязана принять. Наука не стоит на месте. —