Лейтенант империи. Часть третья - Александр Четвертнов

всё же две роты морпехов на корабле базируется (а это чуть больше шестисот человек), и в тоже время маленький. Половина из них мне не нравится. Да, что половина большая часть. Слушают Остапова, ведут себя вызывающе…

— Лиз, а ты чего со мной идёшь? — сбился я с мысли, обратив внимание на девушку. Она шла рядом со мной, лицо хмурое, сосредоточенное. Присмотрелся к ней внимательней и заметил, что лицо у неё бледное, а глаза уставшие. — Ты как вообще? Мы ж с тобой…

— Видимся через день, но не разговариваем, — буркнула она, — ты даже не поинтересовался за всё время, как я тут устроилась.

— Эм, — я слегка сбился с шага, не думал, что ей… да вообще о ней не думал. — Я тут занят был… и как ты устроилась?

— Неплохо, глава корабельной медслужбы мне свою каюту отдал. Два раза в неделю по ночам заходит, приходится с ним спать…

— Чего⁈ — я аж вздрогнул и остановил её, — он совсем… ты почему мол…

— Да нормально всё, забей, — рассмеялась она и стукнула меня кулачком в плечо, — своя у меня каюта, своя. Прикалываюсь я. Прекрасно знаю, в какой оборот ты угодил, решила подшутить.

— Забить? Прикалываешься? — я повёл головой, слегка прибалдев от речевого оборота, — это что-то новенькое.

— Да от ребят нахваталась, — пожала плечами Елизавета, — ты пока работаешь, мы собираемся с ними в кают-компании, кино посмотреть, поболтать.

— Ага…

— Тебя тоже звали, но ты постоянно такой занятой, — протянула она и внезапно посмотрела на меня, — оно того стоит, Ростислав? Ну, прошлись по тебе, а ты теперь прыгаешь выше себя, надрываешься. Как белка в колесе крутишься.

Её слова заставили задуматься. Действительно, а чего я так выёживаюсь? Нет, понятно, что заднюю уже не дать, но чего я хочу? Изначально хотел достойно разместить бойцов. Показать, что не надо так с нами (и со мной) себя вести. А сейчас? Вот сегодня на мостике, я показал это? Нет, я уже три недели пытаюсь доказать капитану и секунд-майору, что они не правы. А в чём они не правы? Я даже не знаю, из-за чего они взъелись на меня. Что я им доказать-то хочу? А, главное, зачем?

— Ты подумай, подумай, — Лиза криво, но не по злому, а, скорее, в поддержку, сочувственно, улыбнулась. — А то ты сам не свой, если честно, бледный от переутомления.

— Угу, — буркнул я, принимая её правоту, — а ты сама, чего такая бледная?

— Так тренируюсь постоянно после работы, — на ходу пожала плечами Лиза, — сейчас, вот с вами потренируюсь, хочу стрельбу подтянуть.

— Зачем тебе это? — от удивления я даже остановился.

— Да Хирш сказал, раз ты зашиваешься, то скоро что-нибудь случится. Хочу быть к этому готовой.

— Чего? — я опешил ещё сильнее и прибавил шагу, чтобы догнать Лизу, — так и сказал?

— Ага, якобы, примета такая, — серьёзно произнесла Елизавета, а потом, посмотрев на меня, не выдержала, фыркнула и рассмеялась. — Да шучу я, шучу, просто не хочу быть балластом в вашем отряде, да и по жизни.

— Но ты не балласт…

— Ещё какой, — не согласилась со мной Лиза, и веселье ушло из её голоса. — Сколько на меня покушений было? Сколько людей погибло, знаешь? А сколько ещё будет?

Она посмотрела на меня с таким серьёзным лицом, что на нём проступили черты её деда, великого князя Михаила Владимировича.

— Вот и я знаю, что много, — в её глазах мелькнула тоска, — и я не хочу, чтобы снова за меня гибли. Я должна уметь постоять за себя, понимаешь?

— Понимаю, — осторожно протянул я. — Но тренировки, не совсем то… этого мало.

— Да, — кивнула Елизавета и спокойно добавила: — потому я попрошу зачислить меня в ОМОН на время учений. С вами пойду, — она говорила, держа спину прямой, на меня не смотрела, только вперёд, в коридор. — Примешь?

— Лиз, я…

— Не ты, так дядька Мангуст, он точно не откажет.

— Думаешь? — поворот в разговоре я встретил спокойно, потому что сам ещё не определился. Ну, что ей может угрожать на учениях? Там же будет что-то вроде игры в зарницу, без боевого оружия.

— А ты сомневаешься? — улыбнулась девушка, — догадайся, кто будет учить меня сегодня стрельбе?

Она скорчила рожицу, как бы говоря: «вот так вот», — и несколько раз покивала.

— Ну, раз так, — улыбнулся я, очень уж забавно всё это смотрелось, — то не возражаю.

В ответ она аж взвизгнула. Подпрыгнула на месте и вскинула руки к подволоку.

— Да!

— Только, если Мангуст и, правда, не против, — добавил я. — Всё же, наш отряд — его проект.

— Само собой, само собой, — радостно загалдела Лиза и, остановившись перед гермодверью, стала проходить идентификацию. За разговором я не заметил, как мы пришли к отсеку стрелково-тактической подготовки.

Панель доступа пискнула. Мигнула зелёным. Створки спрятались в переборках, и мы с Лизой оказались в отсеке. Отряд Омона уже был здесь в полном составе.

Парни выстроились в шеренгу и смотрели на меня. За их спинами в темноту уходила полоса препятствий. Больше всего она напоминала переплетение коридоров и палуб космического корабля.

— Наконец-то, явились, — с другой стороны от двери в отсек появился Лесников, глянул на Лизу и указал ей на стол за своей спиной: — Елизавета Владимировна, прочитайте инструкцию к карабину, я раздам указания, и подойду к Вам.

Девушка юркнула, куда сказали, а я встал в строй и покосился на часы на инфопланшете. До начала тренировки оставалось пять минут. Так что я не опоздал.

— И так, бойцы, — Мангуст прошёлся перед нами сперва в одну, потом в другую сторону, и замер, оглядывая всех скопом. — Сегодня вы отправитесь в составе досмотровой команды на два торговых корабля. Один из них подозревается в контрабанде, а, возможно, и в пиратстве.

На этих словах Воислав Доброславович хмыкнул и почесал подбородок.

— Вы проходили тренировки по абордажу, захвату кораблей, но таких, по досмотрам, ещё ни разу. В чём их отличие?

Он смотрел строго. Никто не решался ответить.

— У нас нет вооружённого противника? — я решил взять огонь на себя. — Мы просто проверяем отсеки, а корабль не захватываем.

— Ну, это как посмотреть, — оскалился Лесников. Второй попытки на ответ он не дал, сразу же продолжил: — Вы пойдёте туда с лёгким сердцем и мыслями. Это же обычный досмотр, а не абордаж. Сопротивления не будет.

Он вновь прошёлся перед нами и остановился с другой стороны.

— Стандартная процедура, лёгкая, потому все работают спустя рукава, утрачивают бдительность, — его лицо ничего не выражало, но тон голоса был осуждающим. — А потом бац, — он гаркнул и все вздрогнули, — неожиданно что-то