Нашествие - В. Бирюк

На Дунае их встретили и побили мадьяры.

Боняк фигурирует в западноукраинских сказаниях и песнях под именем Буняки Шелудивого, отрубленная голова которого катается по земле и уничтожает все живое на своем пути. В летописях его называют «шелудивый хышник».

Почему? Какой эпизод реальной истории нашёл отражение в фольке?

Какое-то вялотекущее кожное заболевание, дающее струпья? Проказа? Золотуха? - Возможно. В эту эпоху известен Прокажённый король в Иерусалиме. Золотуха вообще повсеместна - поле лечебно-чудотворной деятельности французских и английских королей.

Катающаяся по земле и грызущая всё голова? - не знаю.

Былины рассказывают о Тугоркане.

Хан приехал в Киев на пир? - Возможно. Он тесть киевского князя, наверняка там бывал.

Начал приставать к Евпраксии, экс-императрице СРИ? - Невозможно по датам, но у Евпраксии в былинах репутация «гулящей».

Алёша Попович вызвал хана на двор и срубил ему голову? - В реальности Тугоркан убит в битве под Переяславлем. Возможно, ему срубили голову, возможно, богатырь, которого звали Алёшей.

О смерти Боняка Шелудивого нет данных. Какое событие могло быть прототипом для фолька?

Ещё странность: в 1180-х, собирая кыпчаков в новый поход на Русь, Кончак призывает отомстить за Боняка. Не за деда своего Шарука, убежавшего от русских и умершего в Грузии, не за Тугарина Змея, зарубленного под Переяславлем и похороненного «с честью» возле дороги на Берестово под Киевом, а именно за Боняка? Что такого в смерти этого хана, что позволяет использовать его как объединяющий символ для мести русским? - Не знаю.

В кон.19 в. записана волынская легенда:

«Наконец появился шелудивый Буняк, дивное создание, которого глаза имели такие веки, что двое человек поднимали их вилами, если он хотел что-нибудь видеть, и тогда он все и всюду видел на сто миль».

« - Приведите Вия! ступайте за Вием!- раздались слова мертвеца.

И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.

- Подымите мне веки: не вижу! - сказал подземным голосом Вий - и все сонмище кинулось подымать ему веки.

«Не гляди!» - шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул.

- Вот он! - закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха».

Исследователи указывают на связь гоголевского Вия и былинного «шелудивого Боняка». Так персонаж 11-12 в. прорезается уже в веке 21.

Сам Боняк - непобедим. Его бьют только в союзе с кем-нибудь. Венгры после разгрома печенегов - с Тугорканом.

Кроме подозрительности у Боняка срабатывает мстительность: через восемь лет он единственный раз в жизни идёт в поход вместе с русскими. Князья делят уделы, но для Боняка важно не это: на «той стороне» венгры. И он устраивает «битву на Вягре».

Перед битвой: «...и яко бысть полунощи и встав Боняк отъеха от рати и поча выти волчьски и отвыся ему волк и начата мнози волци выти».

Волк «отвыся» и предсказал победу. Боняк заманивает венгерские войска в западню. Затем его воины сбили венгров в кучу на краю скалистого обрыва, окруженные из-за тесноты сталкивали друг друга в пропасть. Ещё больше погибло при преследовании, многие утонули в Вягре и Сане.

Побитые мадьярами после разгрома печенегов вмести с византийцами, друзья-ханы возвратились в Степь, а тут халява - умер киевский великий князь Всеволод. Сща будет замятня! Наберём на русских всё то, что мадьяры у нас отобрали!

Увы, сын умершего князя, Мономах, добровольно уступает высший стол на «Святой Руси» своему двоюродному брату Святополку, следуя лествице.

Теперь «увы» в другую сторону: прискакавший из Турова Святополк «не в теме» - неверно оценивает возможности половцев. Выводит княжеские дружины на Стугну. Где их бьют так, что брат Мономаха Ростислав утонул при бегстве. Ещё пара битв с отрицательным для русских результатом, и в 1094 г. Святополк «берёт за себя» дочь Тугоркана.

Напомню: статус зятя ниже статуса тестя, которого следует «почитать в отца место».

Заключив мир с Русью, половцы снова идут на Византию. Повод: к половцам обратился политический авантюрист - претендент на византийский престол, выдававший себя за давно убитого Константина, сына императора Романа-Диогена.

Летопись, 1095 г.: «...идоша половце на грекы с Девгеневичем и воеваша на грекы, а царь я Девгеневича и ослепи».

В походе погибли более половины половецких воинов, вся добыча отнята императорским войском. Об этом с удовольствием пишет царевна Анна. Однако степняки, несмотря на потери, не утратили боеспособности.

В 1096 г., воспользовавшись отсутствием основных русских сил у южных границ, Боняк атаковал Киев, сжёг княжеский двор в Берестове, Тугоркан 30 мая осадил Переяславль. Семь недель город держит осаду. Подошедшие 19 июля Святополк и Владимир разгромили половцев на Трубеже, погибли сам Тугоркан, его сын и многие другие ханы. Но уже на следующий день Боняк второй раз пришёл к Киеву.

«И 20-го числа того же месяца в пятницу, в первый час дня, снова пришел к Киеву Боняк безбожный, шелудивый, тайно, как хищник, внезапно, и чуть было в город не ворвались половцы, и зажгли предградье около города, и повернули к монастырю, и выжгли Стефанов монастырь, и деревни, и Германов. И пришли к монастырю Печерскому, когда мы по кельям почивали после заутрени, и кликнули клич около монастыря, и поставили два стяга перед вратами монастырскими, а мы бежали задами монастыря, а другие взбежали на хоры. Безбожные же сыны Измаиловы вырубили врата монастырские и пошли по кельям, высекая двери, и выносили, если что находили в келье; затем выжгли дом святой владычицы нашей Богородицы, и пришли к церкви, и зажгли двери на южной стороне, и вторые - на северной, и, ворвавшись в притвор у гроба Феодосиева, хватая иконы, зажигали двери и оскорбляли Бога нашего и закон наш.

Бог же терпел, ибо не пришел еще конец грехам их и