Берсеркер: Маска Марса. Брат берсеркер. Планета смерти - Фред Сейберхэген

По оценкам, на тот момент имелось около двухсот берсеркеров; чтобы прорвать новые рубежи обороны человечества, они образовали единый флот, сосредоточив свою огневую мощь, и стали подавлять очаги человеческого сопротивления по одному зараз. Две сильно укрепленные планеты уже были уничтожены. Требовалось создать крупный человеческий флот, чтобы сначала наладить оборону Солнечной системы, а затем выйти против нежити и сломить ее мощь.

– Итак, пока что мы сходимся во мнениях по всем вопросам, – подытожил стоявший у планшетного стола Карлсен, выпрямляясь и обводя взглядом членов генерального штаба. – У нас не так много кораблей и не так много обученных людей, как нам бы того хотелось. Видимо, ни одно правительство вдали от Солнечной системы не выделило всего, что могло бы выделить.

Венерианский адмирал Кемаль посмотрел на соотечественников, но решил воздержаться от замечания о незначительном вкладе сводного брата самого Карлсена – Ногары. Во всей Галактике не нашлось бы ни одного живого существа, под чьим началом согласились бы биться и Земля, и Марс, и Венера. Кемаль предпочел попытать судьбу с братом Ногары.

– Для битвы у нас есть двести сорок три корабля, специально сконструированных или модифицированных с учетом новой тактики, которую я предлагаю применить, – продолжил тот. – Все мы благодарны Венере за превосходный вклад в виде сотни кораблей. Наверное, большинству из вас уже известно, что на шести из них установлены новые дальнобойные тахионные пушки.

Похвала ничуть не растопила лед во взглядах венериан.

– Может показаться, что у нас на сорок кораблей больше, чем у противника, – гнул свое Карлсен. – Нет нужды рассказывать вам, что враг превосходит нас по огневой мощи и численности войск. – Он выдержал паузу. – Таран и последующий абордаж позволят нам застать его врасплох, получив необходимое преимущество.

Главнокомандующий подбирал слова очень осторожно, видимо не желая упоминать о том, что надеяться на успех можно лишь в одном случае: застав противника врасплох. После десятилетий ожидания, когда перед людьми наконец забрезжила надежда, говорить такое было бы чересчур жестоко. Чересчур жестоко даже для этих заматеревших в боях воинов, знающих, что на весах войны берсеркер легко перетянет любой боевой корабль.

– Одна из главных проблем – нехватка обученных людей, способных возглавить абордажные партии, – снова заговорил Карлсен. – Во время вербовки я постарался сделать все, что было в моих силах. Изрядную часть солдат, из которых сейчас готовят абордажных десантников, составляют эстильцы.

Адмирал Кемаль, похоже, заранее догадался, что́ последует за этим: он начал отодвигать стул и приподнялся, но потом замер, желая удостовериться, что не ошибся.

Карлсен продолжал говорить, не меняя тона:

– Из этих обученных десантников будут сформированы роты, к каждому кораблю припишут по одной роте. Затем…

– Минуточку, главнокомандующий Карлсен, – поднялся Кемаль.

– Да?

– Как я понял, вы намерены разместить эстильские роты на венерианских кораблях?

– Да, в ряде случаев мой план предусматривает именно это. Вы против?

– Да. – Венерианин оглядел соотечественников. – Все мы против.

– Тем не менее это приказ.

Кемаль снова мельком оглядел компатриотов и сел с непроницаемым выражением лица. Стенокамеры в углах издавали едва уловимый свист, как бы напоминая, что все происходящее записывается.

Лоб главнокомандующего на миг перерезала вертикальная морщинка, он долго смотрел на венериан с задумчивым видом, прежде чем возобновить доклад. А что еще делать, кроме как размещать эстильцев на венерианском корабле?

«Тебе не дадут стать героем, Карлсен, – подумал Митчелл Спейн. – Вселенная устроена из рук вон плохо, а люди – дураки, ни в одной войне неспособные твердо встать на чью-нибудь сторону».

В трюме венерианского военного корабля под названием «Солнечное пятно» лежали боевые доспехи, упакованные в гробоподобные ящики с внутренней обивкой. Митч опустился на колени рядом со своим скафандром и стал проверять коленные и локтевые сочленения.

– Капитан, хотите, я нарисую на нем какие-нибудь знаки отличия?

Рядом с ним остановился молодой эстилец по фамилии Фишман, один из десантников только что сформированной роты, командиром которой назначили Митча. Фишман, раздобывший где-то многоцветный маркер, указывал на скафандр.

Митч окинул взглядом трюм, заполненный его подчиненными, которые хлопотали вокруг ящиков со снаряжением. Он сразу решил пустить события на самотек, вмешиваясь лишь по мере надобности.

– Знаки отличия? Пожалуй, нет. Но может, у вас есть соображения по поводу эмблемы роты? Вот это было бы недурно.

Нужды помечать его бронескафандр, в общем-то, не было. Скафандр марсианского производства и без того выделялся среди остальных – старый, но модернизированный; пожалуй, ничего лучшего не было ни у кого. А на бочкообразной груди уже имелся рисунок – большое черное пятно, рассеченное зубчатыми красными линиями: знак того, что Митч уже приложил руку к «смерти» одного берсеркера. Некогда в этом скафандре ходил родной дядя Митча; многие обитатели Марса издавна уходили в космос.

– Сержант Маккендрик, – спросил Митч, – есть ли у вас соображения по поводу эмблемы роты?

Проходивший мимо интеллигентный молодой человек, только что назначенный сержантом, остановился и перевел взгляд с Митча на Фишмана, будто пытался понять, кто имеет какое отношение к эмблеме, прежде чем подставляться под удар. А затем с застывшим лицом посмотрел куда-то между ними.

В трюм вошел узколицый венерианин – очевидно, офицер – и с ним шесть сопровождающих с повязками на руках и оружием на портупеях. Корабельная полиция.

Сделав пару шагов вперед, офицер замер, уставившись на маркер в руке Фишмана. А когда все в трюме смолкли, устремив взгляды на него, спокойно проговорил:

– Почему вы совершили кражу с корабельного склада?

– Украл… это?

Молодой эстилец поднял маркер с полуулыбкой, будто изъявляя готовность посмеяться над шуткой вместе с офицером. Но полицейские пришли сюда не ради шуток, и, даже если это была шутка, она не принадлежала к числу тех, что приходятся по вкусу марсианам. Митч все еще стоял на коленях у ящика с доспехами. В торсе скафандра лежал незаряженный карабин, и Митч положил на него ладонь.

– Время военное, а мы находимся в космосе, – продолжил узколицый офицер все тем же мягким тоном, стоя в расслабленной позе и озирая разинувших рты эстильцев. – На борту венерианского судна закон распространяется на всех и каждого. В военное время наказанием за кражу с корабельного склада служит смерть. Через повешение. Уведите его, – заключил он, скупым жестом послав конвойных вперед.

Маркер с громким стуком упал на палубу. Казалось, Фишман вот-вот рухнет в обморок с улыбкой, застывшей на губах.

Митч встал, положив на сгиб локтя карабин – короткое, массивное двуствольное оружие, по сути миниатюрную безоткатную пушку, предназначенную для уничтожения бронетехники в условиях невесомости.

– Минуточку.