Рэм - Ольга Птицева

Точно, на нее.

Кладбище для чужого паспорта

Дворник со станции стоял у подъезда, опершись на метлу. На нем была все та же оранжевая жилетка, слишком узкая для его груди, а кепку он снял и засунул в карман. Волосы под ней оказались редкими и слипшимися. Сойка прошла мимо, даже не глянув, а Рэм застыл в двух шагах.

– Пойдем, – сказал ему дворник.

И Рэм послушно кивнул. Бросил Сойке в спину:

– Мне тут надо уйти, будем на связи.

Та обернулась уже из темноты подъезда, зыркнула подозрительно, но уточнять не стала. Все-таки какая умница, а. Попросила:

– Не пропадай только, пожалуйста.

Рэм, может, и хотел бы не пропадать, но от него это, кажется, не зависело больше. Дворник как раз пересек двор двумя широченными шагами. Рэм поспешил за ним. Они перешли дорогу на красный, потом срезали путь через парк, где Рэм по вечерам привык слоняться, выглядывая потенциальных клиентов Лимончика. Их и сейчас можно было найти. Вон пацанчик в спортиках лежит на скамейке, то ли спит, то ли умер. Или компания помладше, класс восьмой, наверное, что-то оживленно пинает на поле. Может, мячик. Может, кошку. А может, и своего неудачливого приятеля.

– Сюда, – буркнул дворник, поводя плечами в сторону стройки. Там должен был вырасти медицинский центр. Или хотя бы поликлиника. Срок сдачи плавал третий год, а на месте будущего новейшего пункта оказания помощи гражданам старше восемнадцати лет разрастался мрачный недострой. Даже на пропускном пункте зияла пустота на месте охранника. Рэм прошел по скрипучему настилу. Стройка выглядела местом разрыва бомбы: повсюду валялся мусор, мешки с цементом и какой-то ржавеющий хлам, названия которого Рэм не знал. Серые бытовки, выстроенные для жизни рабочих, выглядели на этом фоне вполне приемлемо. Туда дворник и двинулся, дернул дверь ближайшей, согнулся напополам и протиснулся внутрь. Рэм последовал за ним. В бытовке было тесно. Стены, обклеенные вагонкой, раскладушка у одной стены, стол – с другой. И клеенка с выцветшими ромашками на нем.

– Садись, – все так же лаконично сказал дворник и, когда Рэм опустился на табуретку, попятился к выходу. – Жди.

Общался он короткими фразами, но совсем без акцента. И смотрел настороженно. Глаза поблескивали на темном лице. Он помялся на выходе и вывалился наружу. Хлопнула дверь. Рэм ожидал услышать щелчок замка, но запирать его дворник не стал. И правильно, куда он денется-то? Рэм сглотнул и попытался собраться.

Его мелко потряхивало, и пить хотелось нещадно. Но не воды. А такого, чтобы заглушить весь сегодняшний день. И вчерашний, и еще парочку предыдущих. Лежать на лавочке, как давешний парниша в спортиках, наблюдать за движением облаков по летним небесам. И никаких мыслей, никаких тревог. В ящике под рукомойником нашлись две бутылки. Одна из-под средства для мытья посуды. И вторая – с чем-то мутным, точно алкогольным. Рэм застыл, согнувшись, размышляя, за какую бы взяться. От бутылки со средством попахивало застывшим жиром и химозным лимончиком. От мутной – сивухой и будущим отравлением. Стоит или нет? Ослепнет или нет? Пофигу ли? Или не пофигу? Рэм присел на корточки рядом с ящиком, прислонился лбом к дверце.

– Кто-кто в теремочке живет? – раздалось по другую сторону двери, только не этой, а входной.

Скрипучий голос старика со станции было не перепутать. Рэм тут же вскочил, в спине опасно хрустнуло, но он даже не почувствовал, обернулся рывком. Опережая старика, в бытовку хлынула волна сухой горечи. Рэм хватанул ее ртом, закашлялся, но подавился кашлем, стоило двери распахнуться.

– Вот кто в невысоком живет, – осклабился старик, заходя внутрь. – Роман наш незабвенный. Ну здравствуй.

С собой старик принес пакет из «Пятерочки», из которого тут же были изъяты две пачки лапши, и пачку сигарет с неразборчивым предупреждением, кажется об инфаркте. Старик огладил ее, как родную, и водрузил на стол. Полюбовался немного, протиснулся мимо Рэма и щелкнул кнопкой чайника. Бытовка вздрогнула, загудел трансформатор. Рэм вжался спиной в угол стола. Старик был слишком близко, заполнял собой все пространство, и от каждого его движения Рэма все сильнее замораживало страхом. Отчаянно хотелось на воздух. Найти остатки товара и словить бэдтрип. Пускать себе слюни даже не на скамейке, а под ней. Вот бы, вот бы.

– Чего стоишь, – прикрикнул на него старик. – Помогай.

Дрожащими руками Рэм потянулся к пластиковым коробкам. В училище они втихую таскали лапшу из магазина и заваривали ее по ночам. Жрать хотелось постоянно – растущий организм, скудный паек, запрет на сладкое. Прямо как Рэм сейчас, они сыпали жгучую приправу, лили кипяток, а пока лапша набухала, жевали шоколадные батончики. Если денег хватало на сосиски, то ужин можно было считать царским. Правда, от него болели животы и утренний кросс давался с трудом, да только кого это волнует? Такими вечерами Рэму даже нравилась их курсантская жизнь. По крайней мере, все равны. И любому можно дать в лицо, если он начнет вести себя как придурок. А вот отцу нельзя. Было нельзя.

– Закрой! – прикрикнул старик, вырывая Рэма из воспоминаний. – Пар выпустишь.

И они оба нависли над пластиковыми коробками. Есть не хотелось, но запах острой лапши перекрывал полынную вонь, исходящую от старика, и щекотал ноздри. Рэм попытался вспомнить, когда он в последний раз ел. Не получилось.

– Всё носитесь, вопросики свои решаете, – откликнулся на его мысли старик. – А жрать за вас кто будет? То-то и оно. Я завсегда помню, дела делами, а пообедать не забывай.

Он вытянул указательный палец. Под кривым ногтем виднелась грязная полоса. Рэм отвернулся, но живот предательски свело. Старик мерзко крякнул и потер бороду. Сегодня она была у него аккуратной, причесанной даже. Только один седой волос смотрел в сторону, будто антенна. Хоть бери, вырывай и загадывай желание. Рэм представил, как он хватает волос и тянет на себя, а старик морщится от боли. Что бы Рэм загадал, окажись борода волшебной? Окончание бэдтрипа, например. Банальное и ясное желание: пусть все станет нормально. Делов-то, да?

Старик приподнял крышку, заглянул в коробочку. Облако пара ударило Рэму в лицо, и голову тут же повело, как от курева, которое старик принялся доставать из пачки.

– Ну чего, парень? – спросил он. – Ты у меня в должниках теперь ходишь.

«Началось», – понял Рэм и подобрался. Еще можно было рвануть из бытовки и побежать, старик бы его точно не догнал. Но уверенность в том, что старик найдет его, куда бы