Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

И я знала — это был только первый раунд.

Выдержу ли я главную битву?

Меня оттащили от здания и доставили во временный лагерь, развернутый в нескольких сотнях метров — палатки, генераторы, передвижные лаборатории. Воздух, который на улице казался чистым, здесь снова был густым и тяжелым, теперь — от страха и подавленной паники.

Нас с Ириной Марковной затолкали в отдельную палатку, больше похожую на военный штаб. Посреди стоял только стол и несколько складных стульев.

Виноградова увезли в другом направлении.

Не успела я перевести дух, как в палатку вошли двое — суровый полковник, которого я мельком видела при оцеплении, и щуплый, нервный человек в очках, ученый-физик по имени Дмитрий, представившийся руководителем научной группы.

— Докладывайте, — полковник уселся напротив, отбрасывая всякие церемонии. — Что там произошло? Что за выстрел? Почему мертв один из приглашенных?

Ирина Марковна, скрестив руки на груди, холодно и бесстрастно описала все: отказ идти, одержимость Виноградова, его угрозы, выстрел в Серафима и мою отчаянную попытку остановить контакт.

Полковник слушал, хмурясь. Дмитрий же, казалось, не слышал ничего, кроме описаний «аномалии».

— И что, вы утверждаете, что этот объект… обладает разумом? — переспросил он, и в его голосе слышалось не столько недоверие, сколько жадное любопытство.

— Не разумом, — хрипло сказала я, все еще чувствуя ледяной ожог в своей душе. — Он… алгоритм. Оружие. Оно сканирует, тестирует и ассимилирует. Виноградов стал для него идеальным кандидатом — умным, амбициозным и уязвимым.

— Ассимилирует? — Дмитрий оживился. — Вы можете это доказать? Каков механизм?

— Механизм? — я с труда сдержала горький смешок. — Вы хотите схему? Формулу? Его механизм — это поглощение. Он питается. И с каждым нашим контактом, с каждой попыткой его изучить, с каждой каплей страха, боли и смерти, которую мы здесь испытываем, он становится СИЛЬНЕЕ!

Я ударила кулаком по столу, отчего он грохнул. Полковник перевел на меня жесткий взгляд и подобрался.

— Вы не понимаете? — мои слова лились теперь сами, подпитанные адреналином и остатками ужаса. — Этот камень… он не просто излучает какую-то энергию. Он создает вокруг себя поле… поле абсолютной негативной, разрушительной энергии! Страх, отчаяние, агрессия, боль — все это для него как бензин! Вы чувствуете этот гнет? Этот холод, который пробивает даже сюда? Это не радиация! Это ОН! Он растет на наших страхах! На смерти Серафима! На одержимости Виноградова! На моем отчаянии!

Я перевела дух, глядя на их ошеломленные лица.

— Каждый солдат, который боится здесь стоять, каждый ученый, который сгорает от любопытства, каждый наш спор — все это подливает масла в огонь. Вы своими попытками «изучить» его только ускоряете процесс! Вы помогаете ему заряжаться!

Дмитрий снял очки и нервно протер их.

— Гипотеза о пси-воздействии, конечно, интересна, но без измерительных данных…

— К черту ваши данные! — взорвалась я. — Ваши данные уже мертвы! Ваши данные сошли с ума! Вы хотите новых? Принесите ему в жертву еще десяток людей и посмотрите, что будет! Он станет настолько сильным, что его влияние выйдет за пределы Зоны! Он начнет транслировать этот ужас, эту жажду разрушения дальше! Его нельзя изучать! Его нельзя контролировать! Его можно только УНИЧТОЖИТЬ!

— Уничтожить? — на лице Дмитрия появилась гримаса, похожая на боль. — Вы понимаете, о чем говорите? Это величайшее открытие! Возможно, внеземного происхождения! Источник неизвестной энергии!

— Источник смерти! — парировала я. — И если вы его сейчас не уничтожите, он станет источником смерти для миллионов. Он должен быть стерт в порошок, расплавлен, развеян по ветру! И сделать это нужно сейчас, пока он не оправился после контакта и не стал еще сильнее!

Полковник, до этого молчавший, тяжело вздохнул.

— Уничтожение… — он посмотрел на Дмитрия. — Это возможно?

— Теоретически… — физик заерзал. — Но мы не знаем, как он отреагирует на применение силы! Это может вызвать непредсказуемый выброс энергии! Цепную реакцию! Мы должны сначала понять…

— Уже поздно понимать! — крикнула я. — Он уже все понял про нас! Он знает, что мы слабы, что мы боимся, что мы жадные до знаний и власти! И он использует это!

В этот момент пола палатки распахнулась. На пороге стоял бледный, как полотно, молодой лейтенант.

— Товарищ полковник… С Виноградовым… что-то не так.

Мы высыпали наружу. Виноградова вынесли из медицинской палатки и уложили на носилки. Он был в ступоре, но теперь его тело билось в мелкой, неконтролируемой дрожи. Его глаза были открыты, но зрачки расширены до предела, затопив радужку целиком. Две черные бездны.

И от него исходило то же самое, только гораздо более слабое, ледяное излучение, что и от камня.

— Видите? — прошептала я, с ужасом глядя на него. — Он уже начал… меняться. Камень нашел проводника. Даже раненого и поломанного. Он работает с тем, что есть. Уничтожьте его, пока не поздно! Пока он не начал транслировать эту заразу через Виноградова на всех вас!

Полковник смотрел на дергающееся тело своего бывшего начальника, и на его лице медленно, но верно проступало понимание. Понимание того, что это — не научная задача. Это — угроза.

Он повернулся ко мне, и его взгляд был тяжелым, как свинец.

— Как? — спросил он односложно. — Как его уничтожить?

Я закрыла глаза, снова прислушиваясь к своим истерзанным ощущениям, к остаточному эху контакта.

— Он… квинтэссенция холода и пустоты. Ему нужно противопоставить не взрывчатку. Ему нужно противопоставить… чистую, сконцентрированную энергию жизни. Огонь. Не физический, а… ментальный. Но одного человека не хватит. Нужно… собрать всех, что есть. Все мужество. Все желание жить. Все, что ему противостоит. И обрушить это на него одним ударом. Это как… гигантский заряд положительной энергии.

Я открыла глаза и посмотрела на Ирину Марковну. Она понимающе кивнула. Она понимала, о чем я.

— Это безумие, — прошептал Дмитрий.

— Нет, — тихо, но четко сказала я. — Это — единственный шанс. И он есть только сейчас.

Глава 32

— Собрать… всех? — Полковник смотрел на меня так, будто я предложила вызвать джинна из бутылки. — Каких «всех»? Где их взять?

— Людей, подобных нам, — в разговор твердо вступила Ирина Марковна. — Чувствительных к тонким вибрациям. Тех, кого вы обычно записываете в шарлатаны,