Янтарная гавань - Виолетта Орлова

– Как мы попадем внутрь?

Киль подмигнул девушке одним глазом.

– Ты ведь со мной, принцесса. Значит, не стоит ни о чем волноваться.

Глава 27 Пустыня не сделается садом

Когда взаимная радость от неожиданной встречи чуть поутихла, Артур, с напряжением вглядываясь в лицо Тина, тихо спросил:

– А где остальные?

Добродушный беруанец с заметной грустью поник головой; ох, как не хотелось портить настроение лучшему другу, как жаль прерывать горем этот поистине счастливый момент! Лицо его то белело, то краснело, но он все никак не мог выдавить из себя ни слова.

– Арч, я, понимаешь, тут такое дело… Мы плыли и плыли, а потом эти злобные черви, откуда ни возьмись, шторм поднялся и корабль наш… – Тин таким сумбурным образом, вероятно, и дошел бы в своей истории до трагичной развязки их морского путешествия, но в этот момент Инк как бы нечаянно оступился и так сильно толкнул незадачливого рассказчика, что тот плюхнулся с моста в воду, обдав волной брызг смешливых сирен, беспечно болтавших поблизости. Тина стали поспешно вылавливать из воды, а потом вмешалась Квенда, предложив гостям пройти в большой шатер, сооруженный из бамбука. Таким образом, начатый разговор был прерван якобы естественным образом. Однако в шатре Инк улучил момент, когда Артур отошел от них, и шепнул Тину и Даниелу:

– Не вздумайте рассказывать все, как есть.

– Почему это? – искренне удивился Тин.

Инк пожал плечами.

– Боюсь, Артур выкинет что-нибудь безрассудное. А мне нужно, чтобы он продолжал свой путь.

– Тебе нужно? – вновь переспросил Тин, недоумевая. Добродушный беруанец хотел было даже начать артачиться, однако, поразмыслив, он и сам решил ничего не рассказывать. В конце концов, они же своими глазами не видели, что Диана утонула. Тем более Тину было ужасно стыдно признаваться в том, что он никак не уберег остальных от беды. Даниел, правда, имел свое мнение на этот счет. Когда Артур приблизился к ним, то тщедушный юноша вышел вперед и сказал твердым и спокойным голосом:

– Мне очень жаль, но из всей команды «Когтя», похоже, спаслись только мы двое.

Артур замер на месте, с неверием и тоской уставившись на друзей. В темных голубых глазах его отразилось полнейшее непринятие ситуации, а затем вихрем мелькнуло что-то страшное и плохо контролируемое. На секунду юноша отвернулся от своих собеседников, не желая, чтобы те видели гримасу боли, искривившую его лицо.

– Дан – вечный пессимист, не слушай его, – тихо пробормотал Тин. – Правда заключается в том, что мы не знаем, где остальные.

– Спасательная шлюпка была только у нас, – упрямо возразил Даниел. Тщедушный юноша искренне не желал, чтобы в сердце руководителя зародились иллюзорные надежды. Правда не всегда бывает лицеприятной; зачастую даже напротив, но знать ее все же лучше, чем пребывать в несуществующем мире фантазий и надуманных грез. С другой стороны, Даниел не понимал, что его правда может носить вполне субъективный характер. В действительности ребята не знали наверняка, что произошло с их бедными друзьями.

– А… Почему. Она. Была только у вас? – вдруг каким-то ужасно холодным и совсем не артуровским голосом проговорил руководитель. Даниел опустил голову, а Тин почувствовал, как лицо его заливается краской смущения. Он начал было лепетать что-то, пытаясь объясниться, но язык окончательно задеревенел у него во рту и не слушался более своего хозяина. Квенда выручила беднягу из тяжелого положения.

– Господа, пройдемте в трапезную, мы угостим вас нашими изысканными блюдами.

Ребята безвольно поплелись за сиреной, слишком расстроенные, чтобы препираться. Трапезная, в сущности, представляла собой огромный бассейн, огражденный с четырех сторон высокой бамбуковой ширмой. По всей его гладкой водной поверхности плавали изысканные подносы с витиеватым декором, на которых стояли высокие восковые свечи. Отражаясь в воде, яркие огни словно бы удваивали свое количество, и казалось, что прекрасный зал освещается миллиардом тонких изящных свечей. От воды шел легкий пар, что свидетельствовало о вполне комфортной температуре. В центре зала на огромном плоту с чудесным барельефом стояли роскошные блюда и напитки. Русалки не нуждались в стульях; они попросту подплывали к своеобразному плавучему столу и накладывали себе в тарелки все необходимое. Если вдруг кому-то нужно было дотянуться до блюда, расположенного на дальнем углу плота, то девушки, оставаясь на месте, просто прокручивали стол вокруг своей оси; такая тактика позволяла с удобством добираться до труднодоступных кушаний, совершая при этом минимум телодвижений.

Для участия в сей необычной трапезе необходимо было спуститься в бассейн по резным ступенькам – разумеется, предварительно раздевшись до пояса. Приходя в чужой дом, приходится следовать общепринятым правилам приличия. Если это гнездим, то перед тем, как переступить порог, непременно нужно снять обувь. В морском же мире обычаи несколько отличались, и снимать надо было не только сапоги, но и рубашку. Сирены поощрительными возгласами подбадривали смутившихся ребят, которым не очень-то хотелось оголяться перед таким количеством прекрасных женщин. Лапка же вообще воспротивилась подобному действию и предпочла остаться на суше.

Кстати, сами хозяйки шатра были в одежде, которая напоминала своеобразные костюмы для погружения в воду, для красоты украшенные рыбьей чешуей. Серебристая кожа заманчиво сверкала в отблеске свечей, что придавало общей атмосфере некой праздничности и даже торжественности. Однако, как потом узнали ребята, это была вовсе не настоящая рыбья чешуя, а подделка, ибо в морском мире не принято убивать себе подобных. Еда у русалок вряд ли порадовала бы настоящего гурмана, ибо почти все блюда напоминали тягучий кисель из водорослей; здесь, впрочем, имелось множество вариаций данного блюда или, точнее сказать, множество вкусов: от терпкого куриного и насыщенного мясного до сладковато-имбирного. Как достигалось подобное разнообразие, понять было очень сложно, ведь русалки, как уже было сказано, никогда не убивали живых существ.

Кстати, у этих разнообразных супов имелось весьма необычное свойство – один глоток был способен полностью насытить человека или сирену. Помимо прочего, прекрасные девушки употребляли в пищу цветы. Сначала гости ошибочно посчитали, что розовая магнолия, фиолетовая орхидея и желтая лилия лежат на столе в качестве декора, но их удивлению не было предела, когда они увидели, что сирены беззастенчиво поглощают душистые растения, запивая их сцеженным цветочным нектаром. Спелые ананасы с вычищенной мякотью здесь использовались как тары для разноцветных коктейлей. Главным образом, за основу напитков брали цветочную пыльцу, смешанную с медовым сиропом.

Впрочем, имелось кое-что и покрепче. Так называемое «русалочье зелье», которым, согласно людскому преданию о сиренах, коварные морские создания опаивали бедных путников, на свою беду попавших к ним