Янтарная гавань - Виолетта Орлова

точеные, коротко постриженные стройные кипарисы. Меж растений по бархатной траве важно прогуливались павлины, с достоинством помахивая своими царственными хвостами, а голосистые розовые соловьи заливались на все лады.

– Откуда в пустыне столько пресной воды? – не выдержав, пробормотал Тин.

– Очень просто, – пожал плечами всезнающий Инк, который никогда не отказывал себе в удовольствии немного поумничать. – Тут полно морской воды. Для ее опреснения используются специальные реагенты – соли серебра и бария. Подобного добра тут завались.

– Невероятно! – воскликнул Тин, с мальчишеской жадностью глазея по сторонам. Поистине, сколько чудесных мест он упустил бы из виду, оставайся он всегда в своем гнездиме в Престижном графстве! И это место поистине отличалось от Мира чудес, несмотря на то что также принадлежало армутам.

Так, Тимпатру действительно выглядел солидной постройкой, верой и правдой служившей своим жителям веками. Он имел вычурную архитектуру, витиеватые барельефы, разноцветную мозаику, прекрасные высокие колонны из белого мрамора, окружавшие муравейник, сквозь просветы которых причудливо переплеталась лиана и краснела магнолия. Видно было, что все это великолепие создавалось совместными трудами архитекторов, достопочтенных ученых, талантливых декораторов и скульпторов.

Впрочем, и в таком чудесном месте процветала атмосфера базара, любовь к которому прочно вошла в менталитет армутов, но, в отличие от Мира чудес, здешний рынок располагал толикой эстетики, богатства и роскоши. В парке повсюду стояли мангалы, полные углей, над которыми заманчиво шипел шашлык, распространяя по округе дивные ароматы. На глиняных листах выпекались сочные чуреки из дрожжевого теста. Торговцы жонглировали раскаленными шампурами на глазах у голодных гуляк, разбрызгивая на их вычурные одежды ароматный жир. Повсюду сновали скрипучие арбы с запряженными в них молодцеватыми армутскими скакунами. Везде, решительно везде можно было что-нибудь приобрести.

Но и отличия от Мира чудес так же просматривались. Например, местные жители не сновали в беспорядке, подобно загнанным муравьям, а ходили степенно, вальяжно, выставляя при передвижении вперед не голову, что обычно ускоряет ход, а округлый живот – свидетельство сытой и беззаботной жизни. Вот по пристани идет полнотелый господин в длинном парчовом халате с узорами; на холеных чистых ногах его сандалии и ни одной пылинки на пальцах нельзя усмотреть, несмотря на открытую обувь, ибо тут же рядом с ним бежит загорелый мальчик в легкой белой тунике и отряхивает своему хозяину ноги влажным тканевым веником, от которого за версту распространяется приятный сладковатый парфюм. У незнакомца в руке книга – солидных размеров том по философии, который местный «мудрец», вероятно, читает на досуге, отдыхая в тени раскидистых платанов. И ведь легко же, в сущности, философствовать, когда в твоем распоряжении имеется личный раб, ежеминутно следящий за чистотой господских ног! Остается позаботиться лишь о чистоте разума, что тоже немаловажно.

Вторым отличием являлась небольшая полоска коричневого пляжа, глянцевого и блестящего, вся в тени из-за нависающих со стороны моря гор, а затем – каскадами вверх прекрасные сады с витиеватыми ступеньками. В какой-то момент своего продвижения вглубь города путник мог подняться настолько, что оказывался на уровне гор, ограждавших Тимпатру от открытого моря. И здесь все было солнечно, ярко, сочно, с позолоченными фонтанами, серебрившимися в лучах света и зелеными деревьями, под пышными кронами которых можно найти приют.

Апогеем всей этой красоты являлся сам вход в гигантский муравейник, который издали напоминал пещеру чудес, где непременно должны лежать сокровища. Внутри муравейника было светло; это достигалось, во-первых, большим количеством круглых отверстий, а во-вторых, многочисленными бумажными светильниками, которые висели повсеместно. Именно здесь, внутри, и было сосредоточение всей суетливой городской жизни; сюда стекались богачи, чтобы поглазеть и посплетничать, торговцы, заманивавшие приезжих армутов в свои лавчонки, заклинатели змей, акробаты, а также робкие бедняки, которые присутствуют везде, даже в самых роскошных городах. В центре возвышался огромный фонтан, вокруг которого ютились многочисленные торговые лавки с экзотическими фруктами, жареными насекомыми в крупной соли, а также всевозможными сусальными леденцами из тростникового сахара.

Улицы здесь не совсем походили на обычные, ибо уходили не в стороны, а наверх, располагаясь на крученых винтовых лестницах. Всего таких лестниц насчитывалось около пятидесяти, а названия варьировались от «Песочной» до «Муравьиной», «Саранчовой» и даже «Кузнечиковой». Иные торговцы свешивали свои товары прямо с лестниц, и нередко, поднимаясь наверх, можно было получить по носу чьим-нибудь декоративным ковром в лучшем случае и какой-нибудь медной лампой – в худшем. Словом, торговля кипела в Тимпатру, несмотря на то, что чужеземцев не было совсем.

Впрочем, в последнем ребята не были так уверены, поскольку решительно каждый житель города нацеплял на себя диковатые маски, из-за чего различить кого-нибудь было поистине невозможно. И какие только лица тут не встречались! В основном, в почете были муравьиные, красно-бурые, с выпуклыми волосатыми затылками, черными усами и крупными нижнечелюстными зубами. Они выглядели устрашающими сами по себе, и тем паче на человеческом лице, поскольку закрывали глаза, прятали живые эмоции. Повсюду ходили «невидимые» люди, прикрывая свою истинную сущность карнавальной маской. Жители показывали себя теми, кем они в действительности хотели быть – страшными, уродливыми, жестокими, алчными. Именно такое впечатление возникло у растерянных ребят, когда они впервые попали на оживленную главную площадь города. Ширма под названием «карнавал» рождала острое желание узнать, а каков на самом деле твой собеседник?

Например, вот этот тучный господин, торгующий оранжевыми мандаринами. Фигура у него была такая круглая, что и сама напоминала сей экзотический фрукт, а светло-красный халат с бархатным поясом с кисточкой только еще больше подчеркивали поразительное сходство. При этом на лице у него застыла карикатурная женская физиономия с излишне пухлыми губами и уродливо огромными глазами, удивленно распахнутыми, словно недоумевающими, почему господин выбрал для себя женский образ. И правда, что конкретно про него можно было сказать с определенностью? Ровным счетом ничего.

Старые фаты с дряблыми руками и уродливо-жестокими масками с показным благородством держали под руку молодых красавиц, которые, очевидно, непременно стали бы таковыми, будь они без ширмы на лице. Лишь из тонких прорезей стреляли алчные взгляды, которые безо всякого стеснения рассматривали пришлых чужаков.

Маленькие дети в масках выглядели особенно жутко, ибо от невинных существ меньше всего ждешь притворства и обмана. Глядя на этих маленьких уродливых карликов, не то детей, не то порождений драконов, создавалось поистине жуткое впечатление. Но таков был колорит Тимпатру, его можно было либо принять, либо отторгнуть от себя, как нечто мерзкое и противоестественное.

В какой-то момент Инк тронул Артура за плечо.

– Послушай, – тихо сказал он. – В этот раз мне тут не нравится. Какое-то странное, гнетущее впечатление, словно мы в улье с осами.

– Точнее, муравьями, – согласно добавил Артур, не успевая