Янтарная гавань - Виолетта Орлова

не поскупились на подарки, угощения из цветов и даже одолжили путешественникам челн, чтобы те смогли самостоятельно причалить к берегу. Раторбержцы тепло попрощались со своими самоотверженными вождями. Маленький Хвостик, жутко краснея, подошел к Инку и с чувством обнял его.

– Спасибо, спасибо, – пролепетал он, дурашливо встряхнув своими золотыми кудрями.

Лапка тоже приблизилась к сероглазому юноше.

– Если Жемчужный гурами когда-нибудь пожелает вести оседлый образ жизни, – робко начала она, – то пусть знает, что в Гераклионе его ждет девушка, бывший мэр раторбержцев, и надеется, очень надеется на скорую встречу.

Невозмутимое лицо Инка при этих словах вспыхнуло, а в обычно холодных глазах его засверкали смешливые искорки.

– Прощай, Лапка, – только и сказал он, ничего не прибавив к своим словам, ибо всегда был немногословен. Не в его стиле было давать обещания, которые он, скорее всего, не сможет сдержать. Другие раторбержцы, в том числе и Серок, подходили, в свою очередь, к Артуру и с благодарным выражением лица вставали перед ним на колени, отчего юноша каждый раз невероятно смущался и внутренне желал, чтобы затянувшаяся церемония прощания уже поскорее закончилась. Даниел с Тином в немом изумлении таращились на чудное церемонное представление, разыгрывающееся на их глазах.

– По-моему, мы чего-то явно упустили, – тихонько пробормотал Тин на ухо Даниелу. – Мы сутки пробыли среди прекрасных сирен и никакого результата, а наш неотесанный гурами в два счета нашел себе в подземелье подружку, как тебе такое?

– Наверное, потому что он естествознатель, – так же тихо пробормотал Даниел.

– А может, просто красивый? – беззастенчиво хмыкнул Инк, который прекрасно слышал весь этот диалог.

Русалки махали хвостами вслед отплывающей лодке, создавая своеобразный портал из соленых брызг, а раторбержцы подняли в знак прощания руки. Путешественники с грустью оглядывались на приобретенных друзей, с которыми они вынуждены были расстаться, и думали о том, что таинственный блуждающий остров стал в некотором роде мостом, соединяющим их с далеким Троссард-Холлом, где все казалось беспечным, веселым, непринужденным и по-детски поправимым. Это был последний приют перед вступлением на неизведанную землю. А впереди уже маячил загадочный город армутов.

Тимпатру, выступающий из предрассветной дымки, казался призрачным, нереальным и даже немного гротескным. Каждая деталь представлялась здесь карикатурной, излишне вычурной, неправильной. Например, слишком маленький, почти игрушечный пирс нелепо смотрелся на фоне гигантской темно-бордовой горы, что, казалось, заполняла собой все пространство, куда ни глянь. Яркое утреннее солнце, которое, на первый взгляд, должно радовать взор и ободрять, напротив, угнетало дух. Морской воздух, которому по праву следовало быть свежим и прохладным, на деле оказался тяжелым, липким и сладким.

– Эта страшная гора… И есть город? – гробовым голосом поинтересовался Даниел, довольно легко сменив роль лидера на трагического персонажа драмы. – Почему, кстати, он не изображается на картах географического общества? Почему его местонахождение сокрыто, хотя вроде по морю сюда не так уж и сложно добраться?

Артур пожал плечами. Со смутным волнением и щемящей тоской в сердце он созерцал перед собой огромное и уродливое сооружение, если вообще позволительно так выразиться об этой горе; неизвестно ведь, человек ли приложил к нему руку или нет. Люди обычно стараются более-менее украшать свои города, а этот уродливый бордовый исполин, казалось, был самим порождением страшных недр земли, где все темно, мрачно и безжизненно.

– Думаю, я могу ответить тебе на этот вопрос, Дан, – вмешался Инк. – Армуты с щепетильной тщательностью скрывают местонахождение столицы; говорят, под страхом смертной казни они не имеют права разглашать тайну. Лишь немногие опытные моряки с острова Черепаха знают, что на близлежащем материке имеется некое странное сооружение, но они не могут с отчетливой ясностью объяснить, город это или нет, ибо никто из них никогда не проходил сквозь проем между скал. На самом деле, эта гора является лишь стеной, преградой, защищающей город от непрошенных гостей и чужих взглядов. Я тут был и с уверенностью могу сказать, что за ней и находится Тимпатру.

– А как выглядит сам город? – поинтересовался Даниел, и голос его казался еще более безрадостным, чем окружающая их обстановка.

– Это бывший муравейник. Здешние пустыни населены гигантскими тварями – насекомыми размером с крупного единорога. Они возводили себе подобные дома, а люди однажды решили здесь поселиться, вот и все. В стратегическом плане Тимпатру поистине непревзойден: с моря город окружен цепью неприступных скал, а сам муравейник находится за ними на некотором возвышении. Со стороны пустыни пройти нельзя из-за муравьев, которые, хоть и питаются в основном сахаром, не брезгуют иногда и живыми существами. Местные монстры вполне себе плотоядны.

– Ты так много знаешь, Инк, – с оттенком восхищения пробормотал Даниел.

Инк горько усмехнулся.

– Вот только чего мне стоило получение всех этих знаний… Я ненавидел Тимпатру, но вместе с тем, должен признаться, и любил. Это сродни странной противоестественной привязанности, когда ты вроде и понимаешь, что предмет твоей любви жалок, недостоин, двуличен и мерзок, но вместе с тем стремишься к нему всеми помыслами своего сердца. Я не люблю армутов, но этот город – особенный во всех отношениях.

– А чем они живут? Если вокруг одна пустыня? – опять спросил любопытный Даниел.

– Торгуют с армутами из других городов. Здесь большие залежи тростникового сахара: местные мастера перерабатывают его и продают приезжим купцам. И потом, вокруг Тимпатру много завозной земли. Вы вскоре увидите огромную ферму и прекрасный висячий сад, который по одним лишь естественным причинам никак не мог возникнуть в этой пустынной местности.

– Да, только не забывай, Инк, у нас нет пропуска, – хмуро проговорил Артур. Беловолосый юноша с неприкрытой насмешкой посмотрел на руководителя. – А как же ты сам полагал войти внутрь?

Артур с досадой пожал плечами.

– Я надеялся, мы что-нибудь придумаем по ходу дела.

– Вам повезло, что ваш верный слуга всегда отличался предусмотрительностью. Когда Тилли упомянула, что у нее есть пропуск, я потихоньку стащил его, ибо верил, что у меня он будет в большей безопасности.

При упоминании Тиллиты ребята заметно погрустнели. Вновь они вспомнили бедных товарищей. Неизвестно, сведет ли еще когда-либо судьба их вместе. Задул легкий морской бриз, и юноши принялись с удвоенной силой грести. В одном месте в скале имелась небольшая расщелина, отмеченная деревянным причалом, чуть выдающимся в море. Это и был своеобразный порт, или же проход в Тимпатру. Инк справедливо упомянул невозможность зайти в город с какой-либо другой стороны; слишком уж скалистым оказался берег. В небольшой лагуне сгрудились с десяток маленьких рыбацких лодчонок, оставленных на починку, а сразу же за ними зиял черный зев довольно ровного прохода сквозь каменную толщу скалы.

Туннель был достаточно широк и позволил бы