Фантастика 2025-75 - Андрей Буряк

прятаться старпом. Опасливо озираясь, сел на дерево и тут же вскочил. Ягодицу ожгло огнем. Жорик вытаращился на склизкий ствол. Затем вывернулся и попытался рассмотреть свой зад. На штанах виднелась темная полоса. Он отступил от повала и осмотрелся. Кругом царила гнетущая тишина. Жорик медленно шевелил глазами, обводя лес испуганным взглядом. Он физически ощущал отдаление людей-берегов и все сильнее чувствовал свою беспомощность в одиночном плавании. То, что раньше представлялось плевым делом, стало немыслимым, невыполнимым ни при каких обстоятельствах. Возникло ощущение, что вымерший лес вовсе не такой, и только теперь, когда суровые люди ушли и оставили его одного, вся нечисть полезла из нор и рассматривает его со всех сторон.

Жорик трудно сглотнул, снял с плеча автомат, передернул затворную раму. Металл лязгнул громко и воинственно, что придало немного уверенности. Он простоял еще минут пять, а потом пошел по ранее намеченному маршруту. Можно было бы и больше выдержать, минут эдак десять, но он боялся дождаться резкого сталкера.

После шушуканья Пистона со старпомом Жорик понял: единственное его спасение - это свалить подобру-поздорову. Как-нибудь выкарабкается, а то, что проживет дольше, не сомневался. Ему в голову пришла удачная мысль насчет засады. Такого случая могло больше не подвернуться. Качака, легко отправит его либо аномалию разряжать, либо под пулю. «Соха прав, Кач меня бережет на крайний случай. У него жопа дымится, вон как чешет и постоянно озирается. Чиченькаться со мной не будет. Исходя из полезности для отряда, первым в жертву принесет меня. Как, к примеру, сейчас, - думал Жорик, шурша берцами по палой листве и оглядываясь. - Ставить против матерого сталкера салагу вроде не вариант, а поставил. Двух минут не прошло, как решил мою судьбу. Раз так, почему бы всем не остаться? Нет. Не хочет Кач время терять. Чего заморачиваться, может, этот резкий и не пошел за ними вовсе. Может, раненый где-нибудь ковыляет или вообще под корягами отлеживается, раны зализывает. Фигушки они меня ждать будут. Они меня тут оставили. Похоронили, как Гнутого, только вместо Шварца будет сталкер. Чего ради я буду для них подставляться? Идут они лесом. Не вернусь я на базу».

Жорик остановился, посмотрел кругом. Стемнело, это он отметил сразу. Метрах в двадцати за сгустившейся темнотой уже ничего не было видно. Полуопавший осенний лес во всех направлениях был одинаковым. Жорик облизал губы: «Куда идти? У меня ни компаса, ни ПДА. С чего я решил, болдатень, что держать направление просто?». Поджигающая паника поднималась из глубины, как канализационные стоки в забитой трубе. «Нет, нет, - пытался Жорик успокоиться, - я не заблудился. Сейчас. - Он потянулся за фонарем, но остановился. Представил, как вспыхнет звездой среди темного леса и как вся нечисть, словно мотыльки, устремится на свет. - Так, я пришел оттуда, - старался он думать рационально. - Нет-нет, оттуда. Точно оттуда. Блин». Его лицо скривилось в жалостливой гримасе к самому себе. Он уже не знал, куда идти в принципе, то ли возвращаться к месту засады и потом по следу догонять своих, то ли двигаться дальше по ощущениям и выбираться из леса самостоятельно. А даже если и назад, это куда? Он побежал. Жорик уже не хотел свободы и готов был стать отмычкой, кем угодно, лишь бы не оставаться одному в этом темном царстве монстров и кошмаров. Ему казалось, что перекатывающиеся тени под деревьями - это подкрадывающийся туман, а то темное пятно - существо с длинной шеей и острыми зубищами, там Гнутый лежит на боку и стонет.

Слева на десять часов раздался приглушенный расстоянием взрыв. Жорик остановился, прислушался. Скоро все смолкло, тишина опустилась ватным одеялом.

Глава 27. Глаза в глаза

Проснулся Гриф от острого чувства беспокойства. Открыл глаза и увидел человека со страшным лицом, который нависал над ним и направлял в лицо автомат. В густых сумерках, да еще со сна, Гриф ничего толком не мог видеть и тем более понять. В мозг врезались две детали: страшная, в нервной судороге рожа с выпрыгивающими бешеными глазами и трясущийся ствол автомата. Человек целился в него и молчал, он был похож на взведенную мину, которой для срабатывания не хватает дуновения ветерка.

В первое мгновение Гриф не поверил своим глазам, а когда поверил, испытал удушье страхом. Еще несколько секунд он справлялся с потрясением, затем разлепил сухие губы и спокойно спросил: «Давно так стоишь?» Спросил первое, что пришло в голову.

Еще мгновение человек таращился, затем сильно, с подвыванием выдохнул, словно воздух в груди держал не две и не пять минут, а значительно дольше. Потом он исчез, лишь были слышны удаляющиеся шаги. Гриф быстро перевернулся на бок, зашарил рукой по лесной подстилке в поисках «грома». Рука наткнулась на шлем. Суетясь, сталкер натянул его на голову, включил визор. Осмотрелся, нашел автомат, нашел шмотник, все нашел. «Он ничего не взял, - поразился Гриф и сразу же понял почему. - Он пришел убить меня, - как не был сталкер суров и закален выживанием в условиях зоны, запоздалый страх зябью прошелся вдоль позвоночника и зашевелил волосы на затылке. - Он мог это сделать легко, стоило только нажать на курок. А я бы сейчас лежал здесь трупом и начинал разлагаться, - его бросило в жар. Сталкер вспомнил, как подобное делал сам. Ба-бах, и нет человека. - Он один из тех? Нет, будь он с ними, точно бы грохнул. Это кто-то другой. Еще один охотник до сокровищ? Или случайно забрел?» Гриф устремил взгляд вдогонку странному незнакомцу. Ни одного шевеления. Парень словно растаял. «Глюк? Промедол, как-никак... Столько побочки». Гриф поднялся и, прихрамывая на больную ногу, прошел по следу. Метров через тридцать обнаружил спуск, уводящий в глубокую канаву, которая изгибалась и тонула в зеленой темноте.

Сталкер не стал продолжать поиски, вернулся к вещам, быстро собрался и возобновил погоню. Он понимал, что потерял время (в кои-то веки проспал) и теперь его надо наверстывать.

Гриф шел по ночному тихому лесу, шуршал листом под ногами, и его не оставляли мысли о том сталкере, который, судя по лицу, был то ли сильно перепуган, то ли чокнутый, но на хладнокровного убийцу или хотя бы на бывалого бродягу явно не тянул. Темнота не позволила увидеть многого. Человек смотрел сверху вниз, при таком ракурсе физиономия, как правило, становится мясистой, щеки, губы отвисают, волосы спадают, закрывают лоб. «А глазищи! Во выкатил. Да черт с харей, - возбуждался Гриф. - Главное,