Фантастика 2025-75 - Андрей Буряк

что он там делал, мать его так? Почему ствол наставил, а стрелять не стал? Ничего не спросил, не потребовал, не взял, а просто свалил на хрен? Ну не придурок? Еще соплями обрызгал. Нет. Все же галлюцинация. Человек не может себя так вести. Долбаный промедол. От него одни проблемы. Следы? А что следы? Они тоже могли показаться. Дурь и не такое нарисует. Ну не мог нормальный человек так себя вести, - у Грифа в голове не укладывалось: - Где мотивы, цель? А рожа? Такая только в бреду привидеться может. Ему словно раскаленный прут в задницу загнали».

Гриф вышел на след. В палой листве тот читался внятно, тем более что сталкеры шли неаккуратно.

Наученный горьким опытом, Гриф шел осторожно и тщательно выбирал дорожку под ногами. Встроенный в шлем ПНВД позволял различать мелочи. Хотя сон и забрал время, в ответ подарил силы. Сталкер чувствовал себя отдохнувшим, а еще боль. Он припадал на правую ногу, старался меньше двигать рукой и не обращать внимания на раны. Честно сказать, получалось плохо, но обезболивающее больше не колол. Гриф предполагал, что в ближайшие часы ему потребуются свежая голова и быстрая реакция.

Глава 28. Перипетия

Ломая ногти, Жорик по-медвежьи карабкался на ель. Ремень АКСУ сполз с плеча на локтевой сгиб и ограничивал движения руки. Мелкие сучки цеплялись за куртку и звонко ломались. Прижимаясь щекой к стволу, ощущал шершавую сухую кору, которая сыпалась, словно отмершая кожа. Он испачкал скулу в смоле, и на нее налипла шелуха. Но такие мелочи Жорик не замечал. Снизу вокруг дерева толпились мутанты и скребли когтями кору. Он грудью ощущал, особенно левой частью, удары лап по дереву: тук-тук, тук-тук, тук-тук. И кажется, сквозь удушливое сиплое свое дыхание слышал рыки и ворчание. «Чур меня», - шептал он, карабкаясь все выше. Силы покидали, тело гудело от напряжения, когда он наконец дополз до первой толстой ветви. Слабой рукой Жорик обхватил ее и подтянулся. Дальше дело пошло ловчее. Он решил, что до утра на землю не спустится ни под каким предлогом.

Поднялся еще метра на четыре и там, среди ветвей, удачно расположенных для сидячего бдения, устроился коротать ночь. Хотя он и не собирался спать, на всякий случай притянул себя за ноги брючным ремнем к ветке.

Его разбудил взрыв, за ним второй и сразу же автоматная трескотня. Жорик вскинулся, с полминуты вертел головой, прислушивался, а потом суетно, торопливо стал себя отстегивать. Сердце бухало в груди, глаза лезли из орбит. Он спустился по стволу все равно что пожарные по шесту. Приземлился на ноги и припустил на далекие звуки боя. Снова громыхнуло. Отбойниками заколотили автоматы.

«Туда, туда, - мысль вспыхивала лампой аварийного выхода, - бежать, пока пальба не смолкла». Это был знак, ориентир, перст судьбы, да что угодно, главное, что далекая канонада давала Жорику ориентир, выход из чертового леса, в котором он окончательно заблудился. Это был путь к спасению.

Ничего не опасаясь, ободренный близостью людей, он достал фонарь. Бежал за желтым светляком напролом, ломая ветви, стряхивая сухую листву. Звуки стрельбы приближались, но как будто стали реже.

«Нарвались на туман. Это туман. Точно туман. Ну и хорошо. Если он сейчас там с ними, значит, нигде больше его не может быть», - подбадривал себя Жорик догадками. А потом вдруг замедлил бег и остановился: «Постой, тупая твоя башка. Туману пули нипочем. Он огня боится. Что же получается, заряды в огнемете кончились и они теперь отстреливаются? Может, дымная тварь уже кого-то сцапала». Он снова прислушался. Источников стрельбы определенно стало меньше.

«Ну на фиг, я туда не побегу», - и Жорик взял правее. Он пробежал примерно с полкилометра, когда выстрелы вовсе смолкли. «Они победили? Или туман всех передавил?». Потеряв ориентир, ощутил себя уже не так уверенно. Темнота сгустилась, шорохи листьев под ногами странным образом убежали за спину и трансформировались в шорохи под когтистыми лапами.

- Главное, не оборачиваться. Главное, не оборачиваться, - шептал Жорик, прибавляя хода. Он пробежал порядком и как следует пропотел, к тому же ныли мышцы, не хватало воздуха. Жорик остановился возле толстой сосны, уперся в нее рукой и переводил дух. Выключил фонарь, который уже светил бледным пятном и грозил в ближайшее время совсем издохнуть. Спустя несколько минут стянул со спины шмотник, распустил шнурки на горловине, запустил руки в его тощее брюхо. Быстро нащупал бутылку с водой. Открутил крышку и присосался к горлышку. Задерживая дыхание, он глотал и глотал, с наслаждением упиваясь водой. Был во вкусе, когда услышал приближающиеся шорохи и как будто скрежет.

Жорик беззвучно отсосался от горлышка и медленно опустил бутылку. Не успевшее успокоиться сердце с новой силой заколотило по ребрам. Шорохи слышались рывками, за которыми следовал натужный стон. Стон определенно человеческий, не иначе кто-то выживший из грачей тащит раненого. От такой духоподъемной мысли рука сама собой юркнула в карман, вытащила фонарь и нажала на кнопку.

В бледном луче света стоял Качака с нахлобучкой на голове, с разорванной брючиной, грязный и изможденный. Еще не до конца поверивший в удачу Жорик сместил луч чуть назад по веревке и вместо раненого Пистона или Сохи увидел блестящий кейс, за которым в листве оставался всклокоченный след.

Когда он вновь вернулся к старпому, тот уже держал в руках автомат и целился в него.

- Это я, Жорик! - выкрикнул Жорик и спрятался за дерево. - Не стреляй, Качака! Это я!

- Вижу. Выключи фонарь… и подойди, - сказал задыхающимся голосом старпом.

Жорик погасил свет и подбежал рысью.

- Хватайся, - вслед за словами в руки Жорику ткнулась жесткая веревка. - Тащи, я прикрою, - говорил старпом кратко и трудно.

- Ты ранен? - спросил Жорик, принимая веревку.

- Завались и шагай… вперед. Он где-то рядом.

- У меня там шмотник, можно я его…

- Пошел вперед.

Жорик взялся за веревку, натянул, ощутил тяжесть на другом ее конце. Затем развернулся, положил веревку на плечо, наклонился и потянул. «Как он его на спине тащил?» - задался вопросом парень, с трудом переставляя ноги.

Он не видел Качаку, зато хорошо слышал. Тот шел слева метрах в трех и чуть сзади. Он хромал. Было слышно, как подволакивает поврежденную ногу. Старпом тяжело дышал, время от времени задерживал дыхание, словно терпел сильную боль. Жорик не осмеливался ни о чем его спрашивать и только волок кейс.