Фантастика 2025-39 - Екатерина Аникина

Глава 5

— Ну что, нашла место?.. Лан! Ты чего? — Ланка не сразу поняла, что стоит посреди зала сжимая опустевший поднос, и на нее устремлены десятки глаз.

— Ой! Что ты тут натворила?!

— Это… Ничего, Таль. Уронила случайно. Я пойду…

— Подожди, Ланк. Ты чего? У тебя денег больше нет, что ли? Так я дам. Пойдем еще возьмем!

Ланка отрицательно качнула головой:

— Нет, я домой.

— Ну как это — домой? — расстроилась Таля. — Мы же собирались погулять. И в кино!

— Я… У меня голова болит.

Ланка наконец-то сумела разжать пальцы, бросила проклятый поднос на стол и быстро пошла к выходу. Таля что-то кричала вслед, но это было неважно. Перед глазами стоял розовый плеер в черных оспинах кофе.

Бумага, карандаш — реальность уходила, растворяясь в тишине вдохновения. Когда, спустя два часа, Ланка очнулась, с белого прямоугольника смотрел тот самый парень — взъерошенная длинная челка, удивленные синие глаза… Он ее не узнал! Совсем! Смотрел, как… как на дурочку! Да и как можно смотреть на человека, ни с того ни с сего обливающего тебя горячим кофе?

Ланка отошла на шаг от мольберта, склонила голову набок… Точно он! Только тогда, в беседке, взгляд был совсем другой — злой, колючий. И губы сжимались в тонкую полоску. А вот скулы и тогда и сейчас обтянуты кожей, словно он полгода спал… Ланка испуганно отогнала эту мысль. Нельзя. Еще накличешь.

Но упрямая мысль вернулась и насмешливо заглянула в лицо: «А ведь и спал. Из-за тебя! А?» Нет! Она не просила! Он сам! Ланка спрятала рисунок в ящик, помедлила и вытащила оттуда другой — полуторамесячной давности. Четкие деревянные обводы беседки в клубах зелени. Черное облако тянет дымные щупальца к замершей в испуге девочке. А внутри него можно разглядеть контуры домов…

Хлопнула входная дверь.

— Алюша, ты дома?

Ланка бросила листок обратно и задвинула ящик.

— Привет, пап!

— Здравствуй, детка. Как дела? Чего сидишь, скучаешь дома? Где подружка твоя? Вы, вроде, гулять собирались?

— Расхотелось.

— Поссорились, что ли? — отец привычно тронул ее лоб прохладной ладонью. — Ты здорова, Алюш?

— Да все в порядке, пап. Просто захотелось дома побыть. Есть будешь?

— Конечно! Устал, как собака! Две операции сегодня — сама понимаешь, сколько пришлось отрабатывать. Человек тридцать, наверное, принял потом. Ну, ничего, этого точно хватит!

— Ты уверен? — Ланка жалобно заглянула ему в глаза. — А вдруг…

— Аля! Что за панические настроения?! Я тебя когда-нибудь обманывал? — Ивар улыбнулся: — Ну что, будешь стоять тут и ждать, пока папа умрет с голоду?

— Да ну тебя! — рассмеялась Ланка и умчалась на кухню.

Ивар ел быстро, но очень аккуратно. Ланка сидела напротив, подперев голову кулаком. Мысли ее были далеко.

— Аля…

— Что, пап?

— Ты… — отец замялся. — Я давно не видел твоих работ. Ты что, совсем не рисуешь?

— Я… Да нет, вообще-то.

— Алюша, — расстроенно заговорил Ивар, — как же так? У тебя так хорошо получалось! И госпожа Лари, помнишь, что она сказала?

— Ну, па-а-ап…

— Нет! — голос Ивара стал холодным, и на мгновение перед Ланкой очутился не ее добрый, ласковый папа, а хирург высочайшего уровня, умеющий предъявлять жесткие требования и к себе, и к подчиненным. — Так не годится, детка! Если бы ты нашла себе другое занятие или имела уважительную причину — я бы ни слова не сказал. Но сейчас каникулы, ты целыми днями болтаешься без дела…

Он сокрушенно развел руками. Ланке моментально стало стыдно. Отец никогда не требовал невозможного и всегда так радовался ее успехам.

— Пап, я… Я буду рисовать. Отдохну немного и…

— Хорошо, — Ивар серьезно кивнул. — Ты помнишь, что через два месяца конкурс?

— Конечно, пап.

— Думала над темой?

— Ну…

— Алана, я не хочу верить, что моя дочь способна наплевать на свое будущее!

— Па-а-ап…

— Подожди! У тебя талант! Да-да! И, когда меня не станет, именно он поможет тебе выжить в нашем непростом мире.

— Папа, я не хочу…

— Аля, — голос отца вновь стал мягким. И очень грустным. — Я тоже не хочу об этом думать, поверь. Но я должен. Ты знаешь, кем я работаю. Знаешь, что когда-нибудь один из пациентов может умереть у меня на столе, и боюсь, что всех, кому я помог раньше, не хватит, чтобы расплатиться. Без средств к существованию ты не останешься, но мне бы хотелось, чтобы ты не осталась без цели, без смысла в жизни, когда меня не станет.

— Хорошо, пап, — Ланка хотела только одного — закончить этот ужасный разговор. — Я завтра же начну работать над конкурсным рисунком. Прости.

Исчезающая дорога, нависающие над головой крыши, серое небо в разрезе пустой улицы, мертвый лес… Ланка перебирала листки, понимая, что с Последнего Дня Детства не нарисовала ничего, что можно было бы показать отцу. Тот странный сон будто выжег что-то в ее душе. Что-то, прежде навевавшее прекрасные образы и мечты. Теперь на пустом месте гнездились кошмары…

Телефонный звонок разрушил хрупкое состояние творческого транса.

— Да?

— Привет… — голос лучшей подруги звучал неуверенно и будто бы виновато.

— Привет, — рассеянно отозвалась Ланка.

Она подошла к окну и с удивлением поняла, что уже вечер. Сколько она простояла у мольберта? Шесть часов? Да нет, больше.

— Слушай… Ты чем вообще занимаешься? — поинтересовалась Таля.

— Я? Рисую. А что?

Телефон — громоздкий, тяжелый — неудобно лежал в руке. Хотелось взять тонкую кисть и вернуться в другой мир. Мир, где от нее, Ланки, зависело все. Где она была хозяйкой, а не игрушкой в руках неведомого творца.

— Ланк…

— А?

— Ты чего вообще?

— Что? — не поняла Ланка. — Я ничего. А что?

— Ну, ты не звонишь. И к телефону не подходишь. Я думала, случилось что-то.

— Да? Я… не слышала, наверное. Зашла бы, в чем проблема?

— Не… Я папу твоего встретила. Он сказал, что ты работаешь, к выставке готовишься. Что не надо тебе мешать.

Ланка невольно улыбнулась — ай да папочка! Создал, называется, условия для работы. Отвадив друзей. Интересно, телефон тоже он отключал? Неужели она могла не услышать звонков?

— Да ладно тебе! Ты же знаешь моего папу! Работать, работать и еще раз работать! — передразнила она строгий голос отца.

Талька с готовностью подхватила смех.

— Ага! Только я его боюсь, — отсмеявшись, призналась она.

— Чего?! — удивилась Ланка. — Что его бояться? Он только того… пугает. А вообще-то добрый. Вот еще выдумала — бояться.

— Ну да, но… Ладно, знаешь, приходи ко