Фантастика 2025-39 - Екатерина Аникина

прямо во время занятий сексом. Черт! Разрядился, конечно! Когда он в последний раз кому-нибудь звонил? Да, если на то пошло, когда он вообще выбирался из кровати? Дня три назад? Или четыре…

Раздраженно хлопая ящиками, Грай отыскал зарядное устройство и включил телефон. Быстро нашел знакомый номер. Немного помедлил — отчаянно не хотелось так скоро возвращаться в Темный. Впрочем, это всегда бывает слишком скоро. Хватит сопли жевать! Раньше ляжешь — раньше встанешь!

— Алло… Эрран? Я готов работать. Хорошо. Жди.

Шагая от электрички через лес — лаборатория Эррана находилась за городом, — Грай в который раз подумал, что надо купить машину. И в который раз посмеялся над собой — да он на новый телевизор не мог накопить уже года три. Деньги уходили, как вода сквозь пальцы.

— Ну и какой смысл убиваться в Городе, если ничего не остается? — громко спросил Грай.

Тут же мысленно одернул себя — привычка разговаривать вслух с самим собой появилась у него именно в Темном и в обычной жизни могла вызвать недоумение. Все знают — те, кто слишком часто «спит», быстро съезжают с катушек. Ни к чему наводить людей на всякие мысли.

Наконец впереди показался глухой забор, густо заплетенный по верху «колючкой». Грай ускорил шаг и одновременно зашарил по карманам — пропуск! Вечный Отец, неужели опять забыл?! Как-то раз ему уже пришлось возвращаться от самых ворот — не помогли ни уговоры, ни требования позвать «Эррана — самого главного у вас тут». Попасть на территорию можно было, только пройдя дотошную трехэтапную проверку, и предъявление личного электронного пропуска было лишь первой ее ступенью.

Сканирование сетчатки, экспресс-анализ крови — Грай поморщился, когда крохотная иголка впилась в палец — он с детства боялся уколов. Дверные створки разъехались, и Грай очутился в просторном лифте — сама лаборатория помещалась под землей. Кто мог построить ее, за какие деньжищи, с какой целью? Как ни крути, вариант был только один — правительство. Кто еще мог позволить себе такие траты на исследования, которые, возможно, никогда не принесут осязаемого результата?

— Привет!

Грай невольно улыбнулся в ответ:

— Здорово, Эрран! Да у тебя глаза, как у кролика! Сколько ты просидел за мониторами? Несколько суток?

— Брось… — ученый несколько раз моргнул и с силой потер лицо руками. — Я… А сколько времени? Ох! Кажется, я действительно засиделся.

Грай рассмеялся — рядом с Эрраном у него всегда поднималось настроение и хотелось поддразнить рассеянного ученого.

— Давай, приятель, сдай меня кому-нибудь из младших сотрудников и вали спать!

— Нет-нет! Ты не представляешь, что я нашел! Кажется, на этот раз у нас есть реальный шанс добиться успеха!

— О-о-о, Вечный Отец! — в притворном ужасе застонал Грай. — Каждый раз, когда я слышу эти слова, это означает, что мне предстоит что-то особенное. Что на этот раз? Лишить твою ассистентку девственности? Сломать лаборанту руку или перебить ребра?

Эрран с тревогой посмотрел на Грая, потом неуверенно улыбнулся:

— Шутишь? Все будет как обычно. Но через некоторое время после того, как ты уснешь, я попытаюсь тебя разбудить, введя небольшую дозу экспериментального препарата.

— Так, хватит болтать. Зови своих «мальчиков для битья» и займемся делом, пока я не струсил!

— Вот уж никогда не поверю, что ты можешь чего-то бояться!

— Еще как могу, — с внезапной серьезностью подтвердил Грай. — Особенно шприцов и иголок.

— Кто бы мог подумать! — Эрран немного помолчал. — Знаешь, ты не обязан.

— Эр! Я же сам прихожу сюда, так? Мне зверски не хочется опять лезть в Темный, но… — он развел руками — Я, как всегда, на мели.

— Тогда подпиши согласие.

Вдох-выдох, вдох-выдох… Тяжелый, слежавшийся воздух угловатыми комками проваливается в легкие. Ничего. К этому невозможно привыкнуть, но можно притерпеться.

Тишина. Не живая, состоящая из дыхания тысяч людей, потрескивания остывающих моторов, свиста ветра в проводах, шелеста листвы… Нет. Мертвая тишина мертвого города. Она залепляет рот и нос, холодными ладонями давит на плечи.

Ощущение чужого присутствия — на самом краю поля зрения. Быстрое мелькание теней. Как ни старайся, их нельзя увидеть, нельзя поймать. Миг — и силуэты снова мельтешат сбоку и сзади, ускользая от взгляда.

Грай, привычно преодолевая навалившуюся усталость — в Темном Городе всегда чувствуешь себя, как тысячелетний старик, — доковылял до ближайшей скамейки. Тяжело опустился на унылые коричневые доски. Показалось, что дерево прогнило и сейчас рассыплется под тяжестью его тела. Ничего, это тоже нормально. Тут все так — неприятно, мерзко, отвратительно. Асфальт не упруго подталкивает ноги, а тряско проседает под ступней. Трава рассыпается в прах от прикосновения. На лице и руках как будто липкая пленка — сколько ни три, она не исчезнет. Гадость.

Надо перетерпеть. Переждать. В этот раз недолго — Эрран сказал, пары часов хватит. Грай бездумно провел рукой по стволу старого клена — брр! Словно труп погладил. Ссутулился, свесил руки между колен, опустил голову. Ждать. Терпеть. Дышать.

Неясное чувство тревоги заставило его поднять голову. Что-то было не так. Он, проводивший здесь чуть ли не половину жизни, научился узнавать первые признаки опасности — иначе давно бы превратился в мумию с навеки застывшим на лице страданием.

Неправильно! Не в этот раз! Он должен был просто высидеть положенные часы и благополучно вернуться. Откуда же ощущение беды? Грай скользнул настороженным взглядом вдоль улицы и чуть не подавился очередным глотком воздуха. Город менялся. Почти неуловимо для глаз, незаметно, но вполне очевидно. Это что еще за новости?! Грай в панике вскочил, пошатнулся, оперся рукой о стену дома. На ладони остались сухие чешуйки краски — как отмирающая кожа.

С беззвучным вздохом клен за его спиной деформировался, потек, как смываемый водой рисунок на асфальте. Тротуар под ногами покрылся туманной зыбью. Контуры домов дрожали и морщились, как от боли.

Грай закричал — и не услышал себя. Побежал — и остался на месте. Умер — и продолжал стоять, наблюдая окончательную гибель и без того мертвого мира…

— Грай! Грай, очнись! Ты слышишь меня?! Грай?!

Он застонал, выгибаясь на жесткой койке. Попытался открыть глаза: веки не желали подниматься — неподъемные, свинцовые пластины, а не кусочки кожи.

— Грай!

Лицо Эррана расплывалось перед глазами. Язык распух и нипочем не желал шевелиться.

— М-м-м… Ч-что?

— Слава Первоматери! Я так испугался за тебя! Лежи, лежи. Не двигайся! Тебе нужен покой.

— Ч-что… ты… натворил?.. Эр… ран.

— Тише-тише… Я ничего не понимаю, что ты там бормочешь. Отдыхай! Потом, все потом.

Свет погас. Тишина — живая, настоящая — ласково подхватила Грая и принялась раскачивать в своих добрых ладонях.