Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

По правде говоря, Риган осторожно и неудобно сидела на коленях. Между ее ног находилась глубокая чаша для сбора крови, которую она могла использовать в процессе подготовки для червечар, которые она и Лис будут творить менее чем через сутки. Случайное деликатное капанье нельзя было услышать в болтовне собравшихся дам, которые шили, вышивали и чинили.

Боль в животе была ничем по сравнению с болью при выкидыше и стеснением в ногах, когда Риган держала жалкую позу с милостивой улыбкой в награду за знание, что именно болит в ее утробе, и в надежде, что это можно исправить.

Риган наслаждалась присутствием других женщин, хотя они и не знали ни о мертвых духах, мучивших ее, ни об отчаянии и диком горе, которые эти женщины бы поняли.

Когда у Риган будут собственные дочери, она сама построит им такую же комнату с похожими женщинами. Друзья, домработницы, двоюродные сестры, ведьмы, союзники, враги, но только женщины. Риган испытала это ощущение, когда еще была жива Далат, а Элия не вышла из возраста ребенка и когда иногда Брона Хартфар проводила время в Дондубхане или в Летней резиденции с Далат как со спутницей и советницей. Вместе они привлекали других женщин, словно блестящие стеклянные бусины – ворон. Именно там Риган узнала о магических семенах и научилась читать священные кости. Брона никогда не колебалась прошептать ответы и новые вопросы в ухо Риган, и хотя Далат не верила в звезды, как и в магию, в земных святых и даже в крошечных богов, королева никогда не говорила, что их не существует Далат молилась своему богу, пустынному божеству любви и мести, которое, по-видимому, благоприятствовало семье, преданности, теплоте, но Далат хотела, чтобы ее дочери были по-настоящему лирскими, и мать могла сказать Риган: «Мой бог – это все, и у него нет имени. Бог больше, чем звезды, деревья, черви и все остальное. Я молюсь, но действуя и выбирая, и бог знает это, не важно, где я, потому что бог во мне, в тебе и во всем остальном».

«Говорит ли с тобой бог»?

«Не словами».

«Тогда, должно быть, остров сильнее, мама, ведь он имеет свой голос».

Далат улыбнулась, обхватила Риган за подбородок и сказала: «Сила есть», и ничего больше не добавила.

Может, если бы ее мать прожила дольше, Риган лучше бы поняла, в какую силу она верила.

Продолжался спор между Селлой, женой железных дел мастера, и Метисом Коннли, касавшийся силы: они разошлись во мнениях по поводу поведения одного из подмастерьев, который недавно соблазнял другого. Селла сочла это непрофессионализмом, в то время как Метис считал приоритетным укрепление родословной железной магии, поэтому если два ученика образовали союз, тем лучше. Риган согласилась с Метисом: на острове нужна сильная магия, чтобы противостоять холодным звездам.

Дебаты прервались резким стуком, и Риган дала разрешение открыть дверь. В ярко освещенную комнату вошел слуга в грязной темно-розовой форме Астора.

Все еще перебарывая желание встать, Риган подняла глаза, но довольно неожиданно поняла, что это была женщина-капитан. Осли.

Женщина поклонилась, как мужчина, и помахала свернутым письмом, запечатанным с обоих концов толстым слоем воска.

– Моя леди Астор посылает вам это письмо.

Риган протянула руку, радуясь, как всегда, известию от Гэлы и еще больше вспоминая, что, несмотря на выбор жизни мужчины, Гэла по-прежнему окружает себя женщинами.

– Иди отдохни, а потом приходи к нам, Осли. Рады тебя видеть.

– Я бы предпочла остаться в казарме, миледи.

– Гэла присоединилась бы ко мне.

Осли заколебалась, но затем снова поклонилась в знак согласия:

– Для начала я помоюсь и отдохну.

Риган обратила внимание на письмо, убрала маленькие кусочки воска, которые держали письмо закатанным. Вокруг нее в терпеливой вежливости, продолжая работу, затихли женщины.

«Наш отец покидает Астору. – Гэла начала, как обычно, без приветствия. – Я думаю, когда Осли доберется до тебя, он будет где-то рядом, если еще не у твоей двери.

Он действительно сумасшедший – назвал меня именем матери, а затем проклял ее род. Он говорил мне непростительные вещи и раньше, но теперь он окончательно запутался. Его слуги дики, они атакуют друг друга, меня, мой народ, потому что он не держит их под контролем. Спроси Осли, и она расскажет тебе еще больше, хотя я уверена, ты уже многое знаешь. Я напишу тебе еще одно письмо, но сейчас мой капитан кинется к тебе со всех ног».

Даже когда Риган читала письмо сестры, она могла слышать через окно изменение ритма ветра и шума крепости. Далекий крик приветствия вспыхнул и умер в эхе. Теплый ветерок вздохнул ей в шею.

– Оставьте меня, – попросила Риган.

Хотя это и звучало нежно, каждая женщина мгновенно повиновалась ее команде, остановившись, чтобы спросить, могла ли она помочь или утешить Риган.

Молодая женщина закончила читать.

«Делай, как нужно, Риган, и до скорой встречи».

Оставшись одна, Риган отложила письмо и, подобрав юбки, осторожно отошла подальше от чаши с кровью. Она вошла в свою спальню и перевязала себя бельем и мхом, прежде чем вернуться и забрать чашу. Небольшая лужа вязкой крови была наслоена на неглубоком дне. Риган горячо надеялась, что этого будет достаточно, она вылила кровь в круглый стеклянный флакон и закупорила его.

Потом раздался еще один выразительный стук в дверь с объявлением о том, что король прибыл в крепость Эрригала и лорд Коннли просит молодую жену его поприветствовать.

Риган позвала своих девушек и попросила их позаботиться о ее волосах, соединить с помощью заколки несколько распущенных локонов в гладкий, волнистый узел на затылке. Они надели драгоценности на ее пальцы и повесили жемчуг на пояс.

Затем Риган вышла из комнат в самом старом крыле замка по направлению к новому холлу, где ее ждал Коннли.

Лир находился там и довольно свободно разглагольствовал.

Однако когда ему объявили о приходе дочери, старый король замолчал. Он стоял перед троном, его руки были раскинуты, а бело-серая грива растрепалась, как грозовые тучи. На короле был изодранный халат, который когда-то отличался богатым бархатом, а теперь был протерт на локтях, и полоски меховой подкладки свисали с воротника, словно собака яростно ткнулась в него носом. Возможно, он не изменился со времени последнего зенита. Было замечательно видеть, как он пал так низко – человек, убивший ее мать и заставивший дочерей испрашивать свою долю перед всем судом, и все из-за какого-то звездного недоразумения.

Возможно, любящий и мстительный бог Далат на самом деле находился повсюду.

– Отец, – произнесла Риган, входя в холл. За боковой дверью зал