Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

тебя, и вино, и меха, а теперь посмотри сюда: я уверена, ты сможешь иметь в своем удаленном пребывании в Эрригале – чтеца звезд. Рассчитывай на нашу щедрость, так как я буду так же добра к тебе, как ты был к моей матери.

– Я – король! Моя воля так же однозначна, как и созвездия сверху!

Триумфальное чувство нахлынуло на принцессу, как холодный водопад.

– Короля больше нет, – сказала Риган. – Есть только титулованный отец. Звезды могут падать, а корни расти.

– Я отдал тебе все, – произнес Лир.

– И в правильное время, – добавила Риган.

– Кому ты потом передашь корону, моя бесплодная дочь? – мягко спросил король, словно всего лишь печалился. – Ты и твоя про́клятая звездами сестра, мои пустые девушки.

Риган отступила назад.

Бан Эрригал вышел из тени, готовый увлечь короля за собой. Герцог Коннли выставил ладонь навстречу Бану, низко и предупреждающе. В его сжатых челюстях таился гнев.

– Убирайся, – прошептала Риган.

– Что?

– Убирайся отсюда! – закричала она.

– Тебе здесь не рады, – Коннли поддерживал жену всем своим организмом. Он всегда так делал, даже сейчас, когда его собственная игра разбита. Он будет занавесом вокруг сердца Риган.

Король вскинул руки вверх:

– Ах, небеса! Что это за звезда, возвышающая над нами червивые ветки? Сначала моя Элия, а теперь и остальные!

Эрригал обнял старого короля. Красные пятна на фоне грубых белых щек графа. Он сказал:

– Я знаю эту боль, царственный господин. Оставайся, и я разделю ее бремя.

– Да, я останусь с людьми на своей стороне.

Риган не сгибалась, ни сейчас, ни тогда, когда ее матку сжимало отчаяние, ее собственный отец стоял и осуждал ее, творил величайшую трагедию против своей же дочери, даже когда он все исказил и превратил в судьбу. Она никогда не простит ему этого, как никогда не простит отсутствия Далат.

Звезды проигнорировали ее рождение, и поэтому Риган была свободно пылающей, светящейся холодно, как любая звезда или меч судьбы. Она сказала:

– Ты останешься здесь исключительно по моей милости, отец! Твоя звезда угасла. Ты и только ты, но никто из твоих людей не может здесь оставаться.

– Тогда я не останусь! – Лир прижал шишковатые руки к лицу и сказал еще что-то, но неразборчиво. Он отбросил прикосновение Эрригала и повернулся, чтобы выйти из помещения, крича и плачась своему Дураку.

«Он действительно сумасшедший», – подумала Риган, и голова у нее закружилась, как будто она разлетелась на части, но постоянная боль, боль ее чрева не ушла.

Эрригал остановился и сказал Коннли и Риган:

– Я прослежу, чтобы он лег в каком-нибудь безопасном месте, милорд. Миледи, не беспокойтесь об этом.

– Не здесь! – воскликнула Риган, пораженная ядом его близости.

– Проводите его, и не более того, – приказал Коннли.

Граф нахмурился и поспешил за королем.

Риган увидела в центре зала Лиса Бана, сжимавшего в руке меч и смотрящего со смесью ужаса и ликования. Молодая женщина подошла к нему и коснулась горячей шеи. Он вздрогнул, но расслабился, когда понял, что это она. «Скатертью дорога», – пробормотала Риган. Ее большой палец погладил чуть ниже уха Бана, и тот задрожал.

Огромную дверь в зал закрыли трое пожилых мужчин, и глухое эхо сделало последующую тишину более глубокой. Риган почувствовала себя словно изрезанной грубым ножом. Она была готова к новой боли.

Ей давно следовало это сделать.

– Он возьмет короля в Хартфар, – сказал Бан.

Коннли присоединился к разговору. Презрительная насмешка почти погубила его красивое лицо.

– Но не со всеми этими слугами.

– Чего хотела Гэла? – спросил Бан, словно спрашивал сам себя.

– Власти, – пробормотала Риган, опьяненная этими словами. Хотя она думала о перечисленных ужасах, содержащихся в письме Гэлы, и предположила, что Гэла выставила их отца вон, так как не знала, как поступить. Ее старшая сестра был сильным бойцом, но не всегда помнила о стратегии в момент азарта. Риган не стала бы раскрывать эту слабость Лису. Пока что.

– Чтобы узнать, что бы вы могли сделать? – ответил Бан на свой же вопрос.

– И что нам делать? – спросил Коннли. – Мы должны выяснить, кому верен Эрригал – нам или старому королю. Это повлияет на наш курс. Нам нужен Эрригал, прежде чем мы сможем выступить против Астора.

Бан обратился к ним:

– Вы знаете мое мнение.

Риган медленно кивнула, отвлекаясь от мыслей о любимой сестре и устремляя их в будущее.

– Я истекала кровью весь день, так что сегодня вечером мы пойдем на пустошь и сотворим свою магию. Завтра мы свяжемся с Гэлой и с моим отцом, и с твоим, и со всеми остальными.

– Вы готовы, госпожа? – спросил Бан, пристально изучая ее.

– Полностью.

– Я иду готовиться, – резко сказал он и, кивнув Коннли, оставил их.

Риган не двигалась. Она думала о маленьком, но разгневанном Белом лесе, куда, конечно же, вошел ее отец, где звезды не имели силы, и о черном небе, которое появится над головой, когда солнце опустится. Убывающая луна скроет звезды.

Коннели прижался к спине Риган, обхватив ее руками.

– Ты в порядке, любовь моя?

Она прильнула к мужу и покачала головой.

– Нет, но… – Она потянулась и прикоснулась к его лицу, проведя ногтями по его подбородку к его уху, и забралась в густые золотистые волосы на голове Коннли. Она сжала их в кулак, и муж застонал от удовольствия.

– Но я буду.

Элия

В некоторых местах Лионис ощущался как лабиринт, столь непохожий на плоские грязные дороги, затененные болота и зубчатые скалы Иннис Лира.

Здесь улица, вымощенная камнем, была узкой и чистой, окруженной садовыми стенами в два раза выше Элии. Улица вилась крутым уклоном чуть ниже дворца на юге и застроенной многоэтажными домами из такого же известняка, что улица и садовые стены. Все было освещено лучами позднего утреннего солнца. Пока девушка шла между Рори Эрригалом и Аифой, она боролась с желанием прищуриться. От света у Элии заболели глаза. Смелые осенние цветы буйствовали на вершинах отдельных стен, свисали с окон или вырастали с балконов. Перекинутые от стены к стене арки поддерживали сады и дома, придавая улице сияющий, торжественный вид собора. Элия понимала, почему кому-то хотелось жить здесь: если б леса были высечены в камне, то они могли напоминать этот район.

Они навещали родственников Рори в Алсаксе в городской резиденции, где его замечательная тетя жила с двумя из семи взрослых детей. Госпожа Джуда была первой двоюродной сестрой нынешнего графа Эрригала. Она жаждала и помочь Рори вернуться в Лир, и встретиться с Элией, которая еще не отважилась выйти в торговые