Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Вопрос был из категории праздных, но прозвучал на редкость серьёзно. И что-то подсказывало, что лучше не отшучиваться, и не лгать.

Тем более что пока речь шла только о танцах.

– Нравится. Больше, чем с кем-либо другим.

Щёки у меня потеплели. Но, к счастью, маска полностью скрывала предательский румянец.

– Вы бы хотели потанцевать ещё?

– Да.

– Только здесь – или?..

Вот теперь я не знала, куда девать глаза. Музыка затихла, и пары остановились. Мы замерли едва ли не последними, привлекая ненужное внимание. Пришлось на время замолчать и отойти в сторону, чтобы затеряться среди других гостей, благо платье «наследницы Алвен» было не таким броским, как наряд «леди Метели».

– Вы не ответите, леди Виржиния?

Очередное нарушение правил – обращение по имени там, где все должны были оставаться друг для друга незнакомцами. Впрочем, наш маскарад и так растянулся непростительно – почти на год.

Но почему бы не продлить его ещё ненамного?

– Отвечу, сэр Крысолов. Чуть позже. Найдите меня перед следующим танцем.

Я улыбнулась легкомысленно и направилась к тому залу, где мы договаривались встретиться с Мэтью. После того обещания, кажется, целая вечность минула…

Вернуться как ни в чём не бывало мне, однако, не позволили.

– С кем вы говорили, леди Виржиния?

– С тем, кто пригласил меня танцевать, – откликнулась я машинально, поворачиваясь к Мэтью. Упрекнуть его было не за что: он говорил слишком тихо, чтобы моё имя услышали посторонние. К тому же чашка в его ладонях настраивала на мирный лад.

– Ваш знакомый?

– Можно и так сказать.

– Значит, не желаете раскрывать свои секреты? Что ж, это ваше право и привилегия очаровательной леди, – необидно усмехнулся Мэтью и указал в сторону бокового зала: – Присядем где-нибудь? Имбирный чай остывает. Честно признаться, я себя чувствовал очень глупо, когда ждал вас с чашкой в руках.

– Тогда мне стоит извиниться, – не смогла я удержаться от улыбки. Всё-таки на Мэтью невозможно было сердиться; зато соблазнительно и легко было забыть о том, что он секретарь дяди Рэйвена, один из агентов Особой службы, и представить, что я его сестра. 

Места в зале не нашлось. Но мой Лисий Принц не растерялся и разыскал потайную дверь и лестницу, ведущую на исключительно декоративный, казалось бы, небольшой балкон, и там, на верхней ступени, постелил свой камзол и предложил мне сесть. А сам остался ниже – сторожить, прислонившись к стене.

Музыка заиграла громче; пришло время очередного контрданса. Я медленно пила чай, порядком остывший, но согревающий и бодрящий за счёт имбиря, и вполглаза поглядывала то на танцующих внизу, то на непослушный рыжий хвост – понять, как он закреплён, так и не получилось. 

– Скажите, мистер Рэндалл, а что означает ваш костюм?

Он скосил взгляд:

– Для меня – или в целом?

Конечно, я не могла не поддаться соблазну:

– Для вас.

– Семейные ценности и справедливое возмездие, – загадочно ответил Мэтью, совершенно очевидно получая удовольствие от такого невинного издевательства надо мною.

Немного потянув время, я сдалась:

– А в целом?

– Вы очень похожи на мою кузину, с которой мы вместе выросли, – признался неожиданно он. – Только не лицом, а манерами. Именно она рассказала мне сказку о Лисьем Принце. Точнее, о его отце, графе, который подружился с лисом-чародеем. Дружба эта не понравилась ни королю, ни епископу. И однажды они воспользовались тем, что молодой граф задержался в гостях у приятеля-чародея, и уничтожили всю его семью, кроме дочки и младшего сына. Граф переправил их к своему родственнику, человеку богатому и влиятельному, затем обернулся чернобурым лисом, а чародей стал красно-рыжим. Они разодрали короля и епископа на мелкие клочки. Правда, граф за это поплатился своим человечьим сердцем и вынужден был уйти под холмы, к другу-чародею. А графского сына влиятельный родственник возвёл на трон – вот того мальчика и назвали Лисьим Принцем, потому что он был дружен с лисами до самой смерти, хотя сам обращаться и не умел.

Кажется, за сказкой стояло нечто большее – история самого Мэтью, возможно. Однако расспрашивать дальше я не решилась. Только предположила осторожно:

– Похоже, кузина была вам очень дорога, если вы спустя столько времени помните её рассказы.

– Она умерла от чахотки, когда мне было пятнадцать, – безмятежно откликнулся он. – Нет-нет, не надо сочувствия. Слишком давно это было. И… как там правильно говорить? Ах, да. Надо мной не довлеет груз прошлого. Слишком много с тех пор произошло. Вы закончили с чаем? Давайте тогда вернёмся. Бал – для танцев.

Я поднялась, позволяя ему забрать камзол, а затем отдала чашку.

– Да, пожалуй.

– Вы не уверены? Не хотите танцевать? Или… – он сделал паузу, глядя снизу вверх – …или вы хотите танцевать не со мной?

– Второе, – ответила я, немного помедлив.

Мэтью только рассмеялся:

– Тогда тем более нужно поспешить. И я не скажу ничего маркизу, обещаю.

– О. И почему же? Не то чтобы я настаивала…

– Маркиз не просил, – исключительно серьёзно ответил Мэтью. – Но помните, что я рядом, присматриваю за вами. Если понадобится, чтобы я срочно подошёл – снимите венок или хотя бы приподнимите его.

Мэтью сдержал обещание и незаметно отстал, когда мы подошли к большому залу. Я побродила между колонн, будто бы скучая, а на самом деле – оглядываясь в поисках Крысолова. И заметила его почти сразу, точно он ждал меня.

«Вальс. Сейчас снова будет вальс», – пронеслось в голове.

Крысолов устремился мне навстречу, и я тоже сделала шаг – и внезапно едва не столкнулась со служанкой в сером.

– Простите, – пролепетала она, глядя испуганно через прорези дешёвой бумажной маски. Опрокинувшийся бокал перекатывался на подносе, и вино капало на паркет – тёмно-красное, густое. – Прошу прощения, леди… Пожалуйста, простите…

Краем глаза я заметила, что к Крысолову подошла дама в голубом платье с кружевной накидкой на плечах. Мне стало не по себе.

А служанка всё продолжала извиняться, покаянно склоняя голову. На нас уже начали поглядывать любопытные.

– Ничего страшного не произошло, ступайте дальше, – попыталась я отделаться от неё и отступила назад, к колоннам, чтобы выйти уже с другой стороны. Служанка поклонилась в последний раз и шмыгнула куда-то, как мышка.

Крысолов же точно в воздухе растворился, хотя прошло не больше минуты. Даже меньше – сколько там нужно, чтобы вернуться и