Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Тьфу, про телохранителя-то я и забыла! Ладно, справлюсь. Едва ли вояка заинтересуется старыми фолиантами. Поставлю его подпирать двери и охранять выход. Оставалась еще проблема: если я обнаружу документы, компрометирующие императорскую семью, как я вынесу их из архива? И кому передам? Связной, обещанный ректором Кронтом, до сих пор не появился.

«Буду решать проблемы по мере поступления», — подумала я, а потом мысли разлетелись, как испуганные птицы, потому что Фрейн, не спросив позволения, наклонился, притянул меня ближе и поцеловал в уголок рта.

Губы у принца оказались мягкие — слишком мягкие по сравнению с обветренными губами Тайлера — и какие-то безвольные, будто две толстых гусеницы.

Я дернулась и чуть не отвесила жениху затрещину. Но поднимать руку на отпрыска императора — не самая лучшая идея, она вполне сойдет за измену. К тому же мы официально помолвлены. Фрейн оказал мне услугу. И думает, что заслужил небольшую награду. Не драться же с ним?

— Не надо, — вежливо попросила я, едва сдерживая желание сжать кулаки.

Мой телохранитель снова подступил вплотную, он наверняка не позволит ударить Фрейна по физиономии.

Фрейн отодвинулся, но совсем чуть-чуть, так что наши лица разделяло расстояние шириной в ладонь.

— Что не так, Алейдис? Я твой будущий муж. Это даже не поцелуй, так...

Он провел подушечкой большого пальца по моей нижней губе таким уверенным движением, будто для него давно не осталось никаких секретов плотских удовольствий. Даже знать не хочу, где принц, который старше меня всего на год, постигал эту науку.

Фрейн сейчас не производил впечатление мальчишки. Временами он выглядел таким наивным, но я уже один раз попалась на эту удочку. Нельзя забывать, что именно Фрейн сплел сети, в которые угодил Тивер и другие лейтенанты.

— Только не говори мне, что ты до сих пор невинна, — хмыкнул он.

Подушечка его пальца обжигала мои губы. Рука Фрейна пахла какими-то сладкими благовониями, вызывающими тошноту.

— Я знаю, какие нравы царят в Тирн-а-Тор. Я нормально к этому отношусь. Возможно, ты даже научишь меня чему-то новому. А я научу тебя. И вовсе не обязательно ждать свадьбы.

От шока я растеряла все слова. Такого поворота я не ожидала. Пусть Фрейна с младых ногтей воспитывали как политика, я не сомневалась, что по отношению к девушкам его манеры безукоризненны: до брака никаких поцелуев. А тут даже не про поцелуи речь!

В этот момент капитан Вейр резко направился к двери и распахнул ее. Фрейн вскочил на ноги.

— Мне показалось, что за дверью подслушивают! — отчеканил телохранитель.

— Что? Здесь не может быть посторонних. — Принц нахмурился и озадачился. — Я прикажу проверить! Не спускай глаз с моей невесты! Ты знаешь, как спуститься к архивам?

— Да.

— Идите!

Я поскорее выскользнула из малого зала. Сердце трепетало в груди, как птица. Сегодня я удрала, но завтраков наедине с женихом не избежать! Что же делать?

Я завернула за угол. Тень не отставала. Вдруг за моей спиной раздался оглушительный грохот, и, обернувшись, я увидела, что мраморная плита, облицовывавшая стену в коридоре, лежит на полу, расколовшись на куски.

— Отвалилась, — невозмутимо пояснил телохранитель. — Бывает.

Глава 52

Путь в архивы начинался с неприметной боковой лестницы, спрятавшейся в нише за тяжелым гобеленом. Возле нее застыл стражник в полном облачении, но я бы не обратила на него внимания, так как охрана дворца располагалась повсюду: в проемах стен, у окон и лестниц.

Капитан Вейр показал карточку с печатью императора, и стражник едва заметно кивнул, пропуская нас.

Мы двинулись вниз по каменным ступеням, слегка стертым в центре, — след, оставленный сотнями ног, следовавшими той же дорогой. Лестница вилась спиралью, проход делался все уже, своды опускались ниже. Чем глубже мы спускались, тем прохладнее становилось. Позолоченные светильники сменились обычными, железными, да и те горели через раз. В конце концов, когда у меня от бесконечного спуска закружилась голова, лестница неожиданно закончилась, выпустив нас в длинный коридор с арочным сводом.

В тусклом мерцающем свете я увидела в конце коридора железную дверь, рядом с ней маячила серая тень, и, лишь пройдя еще несколько шагов, я поняла, что приняла за тень человека в сером балахоне. Он неподвижно застыл у стены, надвинув капюшон на лицо.

— Здравствуйте!

Архивариус никак не отреагировал на приветствие. Как я могла забыть — он не слышит. Чтобы привлечь внимание служителя, я осторожно тронула его за рукав. Он вскинул голову — я разглядела черную повязку на глазах — и протянул ладонь, куда я вложила пропуск. Чуткие длинные пальцы пробежали по буквам-точкам, архивариус кивнул и приложил руку к углублению на месте замка, раздался щелчок, и тяжелая дверь приотворилась.

В нос ударил запах старой кожи, пыли и, как ни странно, чего-то терпкого, травяного, как будто на полках между книг лежали пучки шалфея, лаванды и розмарина. Возможно, так служители сохраняли книги от тления и вредителей.

Архивариус-привратник передал нас в руки другого служителя, а сам вернулся в коридор. Укутанная в серое фигура поспешно повела нас за собой, нисколько не путаясь и не сбиваясь в тесном пространстве, заполненном стеллажами. Мне же чудилось, будто я оказалась то ли в темном лесу, то ли в лабиринте.

Мы миновали секции, забранные крепкими решетками, и двери, на которых были выгравированы незнакомые знаки. Сколько же тайн хранит архив? Меня допустили к самой незначительной из них, но это не значит, что я стану послушно листать единственную книгу.

Меж тем архивариус подвел нас к очередной решетке и отпер замок ключом из связки, которую носил на цепи у пояса. Сделал приглашающий жест, а после хлопнул в ладони — под потолком загорелся светильник, заливший пространство масляным желтым светом. В центре стоял стол с подставкой для книг, лежали мешочки с песком для закрепления страниц, однако ни чернил, ни перьев, ни чистых листов бумаги я не заметила. Секреты архива я смогу вынести только внутри собственной головы, но это, увы, никак не поможет оппозиции.

Ладно, что-нибудь придумаю. В конце концов, всегда можно пронести писчие принадлежности за пазухой. Пока я оглядывалась, а пес молчаливо застыл за моей спиной, архивариус дотянулся до верхней полки, снял с нее толстый фолиант, чья кожаная обложка растрескалась от старости, и водрузил его на подставку. Он поклонился и ушел, прикрыв за собой решетку, но — какая удача! — не