Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

месте, где бы они ни была. Как только плетение «сигналки» появилось на коже, оно тут же совместилось с аурой молодой женщины. Это было хорошим знаком. Отторжения не произошло, можно идти дальше.

Руны, выстраивавшиеся в определённом порядке, сплетались с защитными конструктами ажурными нитями, и как только одно из звеньев оказывалось готовым, рисунок вспыхивал золотистым сиянием. В этот момент Тамара снова ойкала и ёжилась.

— Не волнуйся, дорогой, — предупреждала она. — Немного жжётся, но не так, как будто настоящим огнём.

Стило с едва слышным скрипом ходило по папиросной бумаге, перенося рисунок на кожу. Ажурная вязь, напоминавшая арабески и вологодские кружева, постепенно спускалась вниз, к аппетитно вздымающимся взгоркам.

— Милый, а ты на ягодицах тоже рисовать будешь? — игриво спросила Тамара.

— Твоя прекрасная попа без всякой защиты мужиков наповал убивает, — шутливо ответил Никита. — Перебьёшься. Щит закроет тебя полностью, и ахиллесова пята не станет самой слабой точкой.

— Спасибо за комплимент, мой муж, — промурчала супруга.

— Ты не расслабляйся, следи за своим состоянием.

— Пока всё в норме.

Никита кивнул, и уже не отвлекаясь на разговоры, полностью ушёл в работу. Тамара тоже молчала. Время как будто замерло в комнате. Соединив воедино отдельные блоки из рун и плетений в единую композицию завершающими движениями, молодой барон облегчённо расправил плечи.

— Готово, — выдохнул он и бросил взгляд на прикроватную тумбочку, где стоял будильник. — Надо же, за полтора часа управился. Ты не спишь?

— Ой, задремала чуточку, — зашевелилась Тамара. — У тебя рука лёгкая, ничего не чувствовала.

— На живот будем наносить? Или отложим на завтра? Я бы хотел проконтролировать, как рисунок лёг.

— А он большой? — приподнялась на локте Тамара.

— Чуть меньше, с учётом твоей чудесной груди, — улыбнулся Никита и показал второй трафарет.

— Тогда рисуй, — решительно проговорила жена и легла на спину.

Волхв покачал головой и накинул на её ноги простынку. Излишний эротизм мешает сосредоточиться. А ведь фронтальный щит — самый основной, именно он будет распределять всю магическую энергию по телу. Тамара, кажется, поняла, что свои чары ей придётся использовать в другом месте, и послушно замерла, вытянувшись на столике.

— Я готова, — сказала она с закрытыми глазами.

И вновь в наступившей тишине едва слышно заскрипело стило, вливая в каждую резу, каждую черту особую магию, в механизме которой Никита так до сих пор и не разобрался. У него было подозрение, что подаренный Хранителями «карандаш» принесён из другого мира. Слишком он был… необычен. Не по форме, а по содержанию. А с другой стороны — ведь работает, и очень даже неплохо.

Завершающий штрих похож на личную подпись, чтобы никто не мог взломать защиту. Всё-таки сеньор Грава выпустил в мир очень опасное знание, освоив которое, появится какой-нибудь очередной Баталья. Нужно тщательно проработать материалы, создать методику обучения, которая не уплывёт в тату-салоны.

Никита разогнул пальцы, которыми сжимал стило. Напряжение давало о себе знать. Поглядел на Тамару и улыбнулся. Она спала, по-детски приоткрыв губы. Полюбовавшись женой, осторожно взял её на руки и отнёс в постель. Прикрыв одеялом, поцеловал в щеку. Погасив люстру, волхв включил настенный светильник над креслом и устроился в нём с книжкой стихов. Чувствуя, что может уснуть, активизировал некоторые каналы, насыщая энергией организм. Никита решил проследить за состоянием жены, чтобы в любой момент помочь ей, если начнётся отторжение печати.

Время тянулось тягучей смолой, монотонно пощёлкивал механизм будильника, за окном то и дело мелькал свет фар. Охрана добросовестно несла службу. На десятой странице чтения Никита не выдержал и подошёл к кровати, склонился над спящей Тамарой. Дыхание её было глубоким и ровным, одеяло сползло с плеч, оголяя часть груди. Печать слабо светилась в полутьме спальни. Она настраивалась на ауру жены без каких-то внешних проблем. Но с помощью внутреннего взора Никита видел, что энергетический контур, взбаламученный внедрением агрессивного и неизвестного источника магии, всеми силами пытался разобраться в проблеме. Разноцветные всполохи метались из стороны в сторону, когда печать внедрялась в организм с помощью щупалец, обвивающих каналы. На лбу Тамары проступила испарина, она стала тихо постанывать во сне. Всё же реакция, и не самая приятная, шла.

Сев в ногах жены, Никита стал ждать. По сравнению с князем Шереметевым Тамара переносила внедрение печати довольно спокойно. Ведь у неё не было подсаженной «тьмы», бороться с негативной магией нет необходимости.

Пока ничего критического нет. Найдя руку жены, он стал её поглаживать, посылая лёгкие, едва уловимые энергетические импульсы. Печать будет на виду три- четыре дня, а потом окончательно сольётся с контуром, встав несокрушимым бастионом. Потом можно и Даше с Юлей поставить защиту. С младшей женой надо поосторожнее. Что-то она загадочная вся ходит, светится. Не забеременела, случаем? Если так — никаких экспериментов до лучших времён.

Никита мог легко проверить, на самом ли деле Юля уже носит под сердцем ребёнка, но не хотел портить сюрприз супруге. Она сама скажет об этом. Тамара, умница, зная о такой способности мужа, хранила этот секрет и не болтала языком со своими подругами.

Испарина на лбу исчезла, но температура стала подниматься — это Никита ощущал явственно. Вот теперь нужно тщательно следить за состоянием Тамары. Искра Дара начинает нешуточную борьбу с печатью. К утру станет ясно, примет ли она нового жильца или отвергнет. Никита не знал, как это будет проявляться, и надеялся, что его знаний и умений хватит купировать проблему. На худой конец, есть Фрол Пантелеевич и Виктор Леонидович. Опытный волхв и Целитель смогут, наверное, защитить молодую хозяйку от негативных последствий операции.

Поклёвывая носом, он сам не заметил, как провалился в сон. Казалось, всего мгновение — но едва ощутимое касание чьей-то руки заставило Никиту открыть глаза. Спальня была залита солнечным светом, уже одетая и тщательно причёсанная Тамара сидела рядом и гладила его по щеке.

— Проснулся? — улыбнулась она. — Ты так и просидел всю ночь возле меня?

— Решил за тобой присмотреть, — Никита пристально поглядел на жену. По лицу не скажешь, как она себя чувствует, даже губы тщательно подкрашены светло-розовой помадой. — У тебя всё в порядке?

— Немного потряхивает, как от озноба, кожа почему-то горячая и сухая, — призналась Тамара. — Это нормально?

— Я не знаю, — пожал плечами волхв и яростно потёр лицо, приходя в себя. — С Шереметевым совсем иная ситуация была. Думаю, неудобства и неприятные моменты будут