Седьмой - Сергей Лукьяненко

Слова полезны, слова мешают думать.

«Пчела» вздрогнула, когда искин выпустил четыре автономных бота. Кормовые двигатели запели громче, переходя в форсаж, индикаторы радиации сдвинулись в жёлтое. Боты радостно носились вокруг «пчелы», осматриваясь.

— Есть контакт, — сообщила Хелен. — Идентификация… падший престол… опознан как Соннелон. Вынырнул из облаков, двадцать четыре к северу… Идёт на перехват, один.

Я выдохнул.

Серафим размажет престола, уверен. Но мы в их титанической битве даже на мошкару не тянем. Так что будем болтаться за конвоем, наблюдать, излучений нахватаемся, но выживем. Возможно. Глупый наглый падший престол…

— Смена данных! — Хелен будто взвизгнула. — За престолом следуют два господства! И с ними стая вонючек, до сорока единиц! Идут прямо на меня.

Внутри меня что-то ухнуло вниз и затрепетало.

Вонючки — это как раз для нас. Для патрульных. С десятком мы бы справились. Может с парой десятков… но сорок!.. и два господства… в отличие от высших чинов, они не упустят возможности отвлечься на людей…

— Сбрасываю боты, — тем временем докладывала Хелен. — Веду огонь…

Я закрыл глаза и попытался представить Хелен. Она жила в женской общаге, на третьем или четвертом уровне. Однажды после патруля мы немного потискались с ней в душе, но, конечно, ничем это не кончилось, да и не могло… ещё мой альтер любил над ней поглумиться, а её альтер, Эйр, похоже, насмехалась надо мной.

Сейчас её «пчела» пыталась уйти от накатывающей смертоносной лавины. Щены мельтешат между ней и врагом, пытаясь сбить ракеты, крошечный истребитель идёт на форсаже — пылинка в мире титанов…

— Не успеваю, — голос Хелен прозвучал очень чисто и ясно. — Попытаюсь добраться до господства, ударить в управляющий узел. Пожалуйста, если кто-то выжи…

Связь оборвалась.

Мы — трое оставшихся, молчали. «Пчёлы» мчались к конвою, именно по нему ударят вонючки. Жирная и почти беззащитная добыча, которую мы попытаемся защитить.

Втроём. Ха-ха.

«Теоретически шансы выжить есть всегда» — сказал альтер.

Я глянул на индикатор. Середина жёлтой зоны. За спиной реактор в форсажном режиме, мы мчим напрямую, не выбирая безопасных проходов в магнитосфере Юпитера.

Прежде чем закончится бой, наши тушки получат смертельную дозу радиации.

«Славик, мне очень жаль» — сказал альтер. «Но мы ведь вместе? До конца».

— Конечно, — сказал я, глядя на серафима. Тот пробуждался от дрёмы. Расправлялось тело, сверкая кристаллической броней, гневно вытягивались и трепетали крылья. Для нас падший престол был ещё не виден, но серафим его чуял. Пространство дрожало от закипающей ярости.

— Синий три, — сказал Джей. — Вижу престол. Подтверждаю, это Соннелон! У него странная… хрень… фиолетовая… между ободами… будто застывший разряд…

Он не успел договорить — серафим окончательно перешёл в боевую форму и метнул сквозь миллионы километров пространства разряд энергии. Сияющее белое копьё пронзило космос, вспыхнув ярче тысячи солнц. Прозрачный колпак кабины потемнел, но я всё равно заорал, ощущая жар на лице. Перед глазами сияло, хоть разряд давно уже затих, я дёргался, на ощупь нашёл сосок и принялся глотать насыщенную обезболом воду. У неё уже и вкуса воды-то не было, сплошь химия. Потом зрение немного вернулось, и я увидел повсюду брызги крови — моё лицо превратилось в сплошной ожог.

Говорили мне, что фотоблок может не успеть отработать, а я не верил…

Но истребитель ещё жил, «пчела» переключилась на ручной режим, как только радиация сожгла электронику и убила Искина. Простейшие цепи, простейшие действия.

То, немногое, ради чего люди и нужны в космосе, внутри куска умного металла.

Я подёргал руками, стабилизируя «пчелу». Боты не то унесло близкой вспышкой, не то выжгло органическую составляющую. Так… что осталось… фторуглеродный лазер, он меня окончательно угробит… но индикатор и так алый… на ракеты полагаться не стоит… возможно — «шквал», но вонючки хорошо держат реактивную пушку…

С чего вдруг серафим принялся палить на таком расстоянии?

Зачем?

Он же не только нас снёс, что мы ему, жалкие человечки, он спалил конвой! Сквозь просветлевшую броню я видел семь полыхающих крошечных солнц, семь груженых сжатым водородом кораблей. Немалый груз! И серафим сжёг всё своим ударом!

Шестикрылый великан парил над Юпитером в окружении плазменных сгустков и будто всматривался вдаль. Ждал ответа от падшего престола?

«Пчелу» по инерции несло всё ближе и ближе к серафиму.

— Синий два, — сказал я. Аварийный передатчик должен сейчас работать на полной мощности. Может, кто и услышал. — Звену крышка. Серафим ударил по престолу, нас накрыло вторичкой. Боеспособность сохранена минимально… исполняю долг.

Ответа не было. Может и Паоло мёртв.

«Только не плачь» — сказал Боря. «Ты не маленький».

— Да хрен я заплачу! — прошептал я распухшими губами. — Нетушки…

«А давай по серафиму засадим?» — предложил Боря. «Ему всё равно, а нам развлечение».

Я даже задумался, нет ли в этом смысла.

Но тут серафим взмахнул крылом и над ним начал концентрироваться ещё один разряд. Я понял, что на этом всё закончится и просто расслабился, чуть развернув истребитель, чтобы смотреть было удобнее.

Серафим почти нанёс удар.

Почти.

Полыхнуло фиолетовым. И я, как ни странно, успел подумать, что это та самая «фиолетовая хрень», о которой успел доложить Джей.

Потом, конечно же, умер.

Глава 1

Глава первая

Кто ангелов видел — в Бога не верит.

А вот в воскресение плоти — запросто.

Я ощутил своё тело. Неожиданно увидел свет. Это что, тот самый «свет в конце туннеля»? Что-то услышал — звук, обрывок ноты…

Свет исчез. Так быстро, что я даже не успел ничего осознать.

Да что не так!

«Боря!»

«Я думаю» — ответил Боря задумчиво. Добавил очевидное: «Что-то не так».

И тут я снова осознал себя, ощутил тело, с всхлипом всосал прохладный, лишённый запахов, тысячи раз прошедший рециркуляцию воздух.

Открыл глаза.

Низкий потолок был покрашен в голубой цвет. Кое-где краска облупилась и виднелся металл. В воздухе висел гул — лёгкий, почти неощутимый. За долгие годы он стал настолько привычным, что я замечаю его лишь после гибели.

«Сбой какой-то был?» — спросил я Борю. Мысленно, конечно.

Боря не ответил.

Я собрался и осторожно сел на кушетке. Отцепил от груди гроздь датчиков. Комната была маленькая, почти пустая. Дверь в коридор, дверь в сортир и душевую, стул, моя кушетка, а рядом — пластиковый контейнер с прозрачной крышкой, размером с большой гроб.

Гробом он на данный момент и являлся.