Седьмой - Сергей Лукьяненко

Одежда и грузилово лежали в ногах кушетки, я был совершенно голым, но одеваться не спешил. Посидел, сжимая и разжимая кулаки, ощупал лицо. Разумеется (никогда не удержишься) посмотрел ниже пояса. Потом глянул на свою левую пятку, послюнил палец и потёр краску.

Дверь в коридор открылась.

— Святик Морозов!

Инесса Михайловна — единственная, кто зовёт меня Святиком.

— Здрасте, — сказал я, безуспешно постаравшись придать голосу побольше солидности.

Психологу нашего второго крыла (семь эскадрилий по четыре «пчелы», эскадрилья трёх «ос» и командирский «шершень») за сорок лет. Она симпатичная, с копной светлых волос, с мягким улыбчивым лицом. Пухлая, на Земле ей было бы тяжеловато.

Но здесь, на Каллисто, Инесса весит килограммов десять и порхает будто бабочка. Грузилово она не носит принципиально.

Инесса села рядом и ласково обняла меня.

— Как ты, Святик?

— Первый раз, что ли… — буркнул я.

— Правда — серафим? — понизив голос спросила она.

— Серафим с конвоем. А на него престол и два господства.

Про вонючек я даже упоминать не стал. Несолидно.

— Обалдеть! — сказала Инесса, широко открывая глаза. — Какие же вы герои!

— Угу, — согласился я. — Но я бы предпочёл ещё год-другой не умирать.

Она не стала делать вид, что не понимает.

— Всё будет, всё успеется, Святик… Ничего не болит?

Я покачал головой. Ничего и впрямь не болело. Да и с чего бы?

— Есть хочешь?

— Помоюсь, пойду в столовку. Все вернулись?

Инесса Михайловна кивнула. Потрепала меня по голове.

— Как твой Боря?

— Нудит, — ответил я как обычно.

Психолог двумя легкими шагами перенеслась к двери. Габариты у неё внушительные, но она на Каллисто восемь лет, как и я. Так что к низкой гравитации адаптировалась великолепно.

Уже открывая дверь, она чуть обернулась и спросила:

— Кстати… всё прошло как обычно?

«Да!» — внезапно прорезался Боря.

— Это всегда необычно, — ответил я. — Ну да, как всегда!

Инесса стояла в дверях, придерживаясь за косяк, чтобы не унесло в коридор неловким движением.

«Будь очень, очень осторожен» — шепнул Боря.

«Да что такое?»

«Пока не знаю. Давай, тупи, у тебя хорошо получается!»

— Тебя не смущает, что ты только что умер, Святослав?

— В очередной раз. Я же воскрес!

Инесса Михайловна развернулась, легко как балерина.

— Но ведь если разобраться, Святослав, ты — копия.

— Копия копии, — поправил я. — Какая разница? Тело — это тело. Главное разум! Тело поменять — как трусы переодеть.

Психолог улыбнулась. В уголках глаз собрались лучики-морщинки.

— Но ведь существование прерывается. Вдруг ты что-то потерял, упустил? Квантовая запутанность не гарантирует абсолютной точности.

— Ой, Инесса Михайловна, не грузите! — взмолился я. — А вы ничего не упускаете, всё помните? А вы не меняетесь? Вы вчерашняя уже не вы сегодняшняя! Ну даже если я забуду несколько секунд, что с того. Это всё пустая философия, игры ума и софизмы!

Она ещё мгновение колебалась, глядя на меня. И я добавил:

— Всякая плоть — трава, и красота её — как цветок полевой. Куда лучше так, чем рассыпаться в вакууме!

Психолог кивнула.

— Ты умничка, Святик. Я подпишу протокол соответствия. Но — неделя отдыха! Никаких вылетов! И полный допуск на развлечения.

— Круто, — согласился я. — Хоть днюху отмечу по-человечески.

— Сколько тебе стукнет? — спросила она, будто не знала.

— Двадцать.

— Подумаю о подарке, — сказала Инесса и выпорхнула, добавив напоследок: — Навещу Джея!

Я посидел ещё немного. Потом встал, шагнул к контейнеру и заглянул внутрь сквозь прозрачную крышку.

На голубенькой синтетической простыне лежал, погруженный в глубокий сон, мальчишка лет двенадцати.

Это было как смотреться в зеркало. Как наблюдать за Юпитером или разъярённым Серафимом. Красиво и страшно.

Я смотрел на тощее голое тело, которое станет моим, когда я снова умру. На своего клона, связанного со мной квантовой запутанностью, технологией, подаренной Ангельской иерархией.

Клон был совсем дитячий, как и я теперь. А ведь я не умирал два года. Черт побери, моё прежнее тело доросло до четырнадцати и у меня появилась масса новых интересов! Но они уже подёрнулись дымкой, стали казаться глупыми и ненужными.

Я открыл крышку контейнера. Тревожно пискнул датчик. Ничего, все знают обычаи пилотов. Маркер я достал из-за контейнера, он был приклеен кусочком скотча. Снял колпачок и написал на пятке клона цифру «7». Потом ущипнул клона за ухо — на удачу.

Шестерка на моей собственной пятке хоть и выцвела от времени, но была видна. Сейчас я пойду в душ и буду долго тереть её мочалкой.

База на Каллисто — единственная в системе Юпитера. Зато она большая, под стать газовому гиганту. Три крыла по тридцать семь пилотов — больше сотни лётчиков. Восемьдесят учёных. Сотня с лишним человек обслуживающего персонала. Сотня морских пехотинцев — не знаю, зачем они тут, море на Каллисто глубоко под поверхностью, а пехота тоже не нужна. В общем, набирается четыре с половиной сотни людей, живущих в центре Вальхаллы — огромного кратера на севере Каллисто.

Когда-то сюда упал гигантский метеорит, создав целую серию концентрических колец — грунт расплескался, да так и застыл гребнями, будто круги на воде от брошенного камня. Центральный кратер немаленький, триста километров в диаметре, и с высоты Вальхалла смотрится красиво, но никаких особых преимуществ у этого места нет.

Я думаю, что место выбрали исключительно из-за названия. На Каллисто есть еще одна такая структура, Асгард, но Асгард — это город богов.

А мы не боги, мы воины.

Вот только умирая и возрождаясь в Вальхалле, не садимся беспробудно бухать и трахаться с валькириями (ха-ха, попробуйте-ка этим заняться в теле ребёнка), а снова и снова идём в бой.

Базу на Каллисто (как и лунную, и марсианскую, и базу на Титане, спутнике Сатурна) людям подарила Ангельская иерархия. Вместе с кучей научных данных, вместе с методикой клонирования, вместе с технологией квантовой связанности сознания. На Луне люди потом построили целый город, куда больше размером. Но на Землю демоническая иерархия не нападает, да и охраняют её ангелы — по слухам, где-то в пространстве постоянно витает херувим. К Марсу демоны тоже совались всего пару раз, так что там курорт.

А вот Юпитер и Сатурн — планеты, за которые постоянно идёт схватка.

Я бы предпочёл жить и сражаться возле Сатурна.

Во-первых,