Муля не нервируй… Книга 6 - А. Фонд

— Говорите, — удивился я.

— Ты такой классный парень! — с придыханием сказала Мирка и сделала глубокий вдох так, что её внушительная грудь от этого приподнялась.

Мне аж жарко стало (или это от пива?).

— Муля! — умоляюще-проникновенно посмотрела на меня Бобана, — у Мирки тут своя квартира. А поехали с нами?

— Думаю, Йоже сейчас немного занят… — начал было я, но Бобана засмеялась и перебила:

— Зачем нам Йоже?! Поехали только ты, я и Мирка! Будем всю ночь пить вино и танцевать. Ну, или не будем танцевать.

А Мирка засмеялась и взмахнула головой так, что её длинные волосы взлетели и опустились красивой волной.

Я изумился. Так примитивно меня ещё никогда не клеили. Поэтому я спросил прямо:

— Бобана, скажи сейчас честно, что тебе надо? И, может, мы постараемся решить этот вопрос.

— Ну вот почему, когда две красивые девушки предлагают незабываемую ночь, то сразу «что-то надо»? — деланно обиделась Бобана, — может, я просто провести хорошо время хочу.

Ну да, ну да. Если бы я каждый день не видел в зеркале отражение Мули, возможно я бы даже и поверил. В том, моём мире, девушки на меня вешались регулярно. Но там у меня была внешность и деньги. Точнее большие деньги и внешность, хоть и сорокапятилетнего мужика, но я её, эту внешность, холил и лелеял. Правильное питание, регулярный чек-ап, ежедневные изнуряющие тренировки в качалке и в бассейне — в результате я вылепил из себя то, на что девушки слетались, словно пчёлы на мёд.

Но тогда у мня было ещё одно достоинство — возраст. Чем старше мы становимся, тем легче выделяться из толпы своих одногодок. В юности среди нас замечают только тех, кого щедро одарила природа. Кстати, эти красивые девушки и парни самыми первыми стареют и теряют свою былую красоту. Конкуренция в данной возрастной группе становится всё меньше. Девушки обабливаются, а из парней получаются скуфы. Поэтому любой мало мальски любящий себя человек, который хоть немного времени уделяет своему телу — конечно же будет ярко выделяться на фоне других. Причём в лучшую сторону.

Но я отвлёкся. Там то я выделялся. Да, я сам, своими руками, сделал себя. Но это было там. А здесь Муля, достаточно молодой парень с невзрачными природными данными и склонностью к скуфизму (хоть я усиленно и прокачивал Мулину привлекательность, но времени для этого прошло слишком мало, да и помощи грамотных специалистов в это время ещё не было).

— Муля! Ну поехали! — прервала мои мысли Бобана.

Ответить я не успел.

К нашему столику вернулся Йоже, гружённый десятком рюмок на деревянном подносе.

— Вот, — сказал он и принялся аккуратно расставлять рюмки в один ряд. — Решил взять. Чтобы два раза не бегать…

— Ой, как здорово! А давайте устроим соревнование! — захлопала в ладоши Мирка, — кто быстрее опьянеет — выполняет желание того, кто останется дольше всех трезвым.

Она вызывающе посмотрела на меня и провела острым розовым язычком по пухлым губам. Ух!

Ввязываться в сербскую рулетку было себе дороже, поэтому я сказал, обращаясь к Йоже:

— Девушки что-то хотят, но стесняются сказать, что именно. Даже на ночь втроём приглашали. Ты поедешь?

Йоже покраснел. Бобана фыркнула. Мирка захлопала густонакрашенными ресницами.

Я примирительно сказал:

— Всё же вам лучше озвучить нам, о чём вам нужно поговорить? Что за проблема у вас? Может, мы с Йоже вам поможем. Причём за это расплачиваться натурой не нужно будет. Так поможем. Если это не противоречит закону и морали. Конечно же.

— Мы не гулящие! — рассердилась Бобана, — ты нам понравился, поэтому мы подошли!

— Да? — изобразил недоумение я, — я мне показалось наоборот…

— Пошли отсюда, Мирка! — резко сказала Бобана, обожгла меня злым взглядом, и они ушли.

— Ну вот зачем ты с ними так, Муля? — попенял меня Йоже, с грустью рассматривая так и нетронутые шеренги рюмок с ракией, — девушки хотели провести время, а ты их так некрасиво отшил…

— Вернуть? — насмешливо спросил я, — я сейчас кликну. Ты с ними поедешь?

— Но они только тебя приглашали, — как-то разочарованно произнёс Йоже.

Видно было, что его настроение сильно упало.

Надо было срочно исправлять ситуацию.

— Так я потому и прогнал их, что ты предупредил, — пояснил я.

— Как я предупредил?

— Ну ты же сам буквально только что сказал, что Нанович постарается сделать какое-то западло, чтобы не выпустить тебя из страны к нам и самому влезть в фильм.

— Муля! — возмутился Йоже, — ты ведёшь себя, как ваши чекисты! Девочки просто хотели развлечься. А ты уже придумал целый сценарий к фильму! Если бы они действовали по указке Нановича, они бы подошли ко мне.

— Нет, Йоже, — покачал головой я, — сам подумай, почему они подошли ко мне?

— Хотели с тобой поехать на квартиру, — чуть раздражённо буркнул Йоже.

— А на квартире записывающая аппаратура, или их приятель в засаде с фотоаппаратом. И завтра уже весь компромат будет у Нановича.

— Это, конечно, вполне может быть, — вынужден был согласиться Йоже, — но как компромат на тебя повлияет на то, чтобы из страны не выпустили меня? Ты что-то напутал, Муля.

— Очень просто, — начал объяснять я, — вот представь, девочки меня уговаривают, и мы едем к ним. Проводим там бурную ночь, а наутро мне приносят фото, где я пьяный на кровати с двумя голыми девицами. И велят, чтобы я как руководитель всего проекта, отказался от работы с тобой. А вместо тебя чтобы включил в проект главным режиссёром Нановича. Вот и всё.

— Да… — протянул обескураженный Йоже и добавил, — давай выпьем, а то у меня аж голова кругом.

— Вот это дело! — улыбнулся я и мы выпили по рюмке ракии (не пропадать же добру!).

— Слушай, Муля, — всё никак не мог успокоиться Йоже, — а ты не думал такой вариант, что им просто интересно провести ночь именно с тобой. Потому что ты русский. Из Советского союза, а?

— Нет, Йоже, — хмыкнул я, — если бы им нужен был русский, они бы подошли к Тельняшеву или Павлову. У нас этих молодых красивых лоботрясов целая группа.

— Тогда давай лучше выпьем! — подытожил Йоже и нелогично добавил тост. — За баб!

Так прошло ещё около получаса. Мы методично уничтожали ракию и мирно беседовали за жизнь. Как говорится «ничто не предвещало», как вдруг внезапно на лестнице послышался топот, а потом меня окликнули:

— Муля!

Я аж вздрогнул. По лестнице бегом спускалась гневная Фаина Георгиевна. Точнее она была в ярости:

— Это невозможно! Невыносимо! Отвези меня домой! — воскликнула она свирепым голосом.

— Что случилось? — спросил я.

Фаина Георгиевна тем временем уже спустилась, подскочила