Муля не нервируй… Книга 6 - А. Фонд

— Ужас! — мрачно сказала она, выдохнув. И непонятно было, это относится к пиву или к результатам встречи с сестрой.

— А почему вы здесь? — простодушно спросил Йоже, — у вас же ещё есть почти час.

Он посмотрел на часы и уточнил:

— Точнее час и двадцать минут.

Ох, лучше бы он этого не говорил.

— Ни минуты! — гневно вскричала Фаина Георгиевна, — Ни минуты своего времени я больше не собираюсь тратить на этого человека!

— Да что случилось?

— Понимаете, дорогой мой, — молвила Фаина Георгиевна, покровительственно взглянув на Йоже, — я иногда могу ругнуться. Матом. Как всякий русский человек…

При этих словах она запнулась и чуть покраснела. Но Йоже не заметил.

— И мы разговаривали, Изабелла рассказывала, как её бросил любовник. В общем, я не выдержала и немножко ругнулась.

— Немножко? — усмехнулся я.

— Ну, не немножко, но что здесь такого? — огрызнулась Фаина Георгиевна. — А эта Изабелла, вы представляете, сделала мне выговор, что ругаться в нашем возрасте непозволительно и неприлично! Она это сказала! Мне сказала!

Раневская аж задохнулась от негодования.

— И что было дальше? — спросил я.

— Я ей ответила, — вдруг густо покраснела Злая Фуфа.

— Что именно вы ей ответили? — мне приходилось буквально выдирать из неё каждое слово.

— Ничего особенного я не сказала! — взвилась Фаина Георгиевна.

— А всё-таки? — продолжал настаивать я.

— Я сказала, что лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой воспитанной тварью, — смущённо вздохнула Раневская и ни к селу, ни к городу прибавила, — но она же первая начала!

Я тяжко вздохнул. С ума скоро сойду!

И тут спустилась Изабелла. Глаза её были припухшими и красноватыми.

— Господа, — сказала она с красивым акцентом, — я благодарю вас за помощь. Но теперь я ещё раз попрошу вас — отвезите меня обратно в Белград. Прямо сейчас! Я переночую на той квартире и завтра рано утром уеду на поезде в Прагу. Больше я вас никогда не побеспокою.

Повисло молчание. Фаина Георгиевна дулась. А мы с Йоже переглянулись — в той, квартире, куда её поселили, сейчас живёт Лёля Иванова. И не факт, что уже одна.

И вот что теперь делать?

Но подумать над вопросом нам не дали — внезапно раздался голос товарища Иванова:

— А что здесь происходит?

Мы обалдели.

Мы — это я и Йоже Гале. Изабелла не врубалась в ситуацию. А вот Фаина Георгиевна не растерялась:

— Да вот, мы с нею, — она величественно кивнула на Изабеллу, — мужчин делим. Кому какой достанется.

Глаза у товарища Иванова стали по пять копеек. А Изабелла густо покраснела:

— Месье, вы всё не так поняли!

— Я понял всё, что мне надо было понять, — жёстко отрезал товарищ Иванов и раздражённо сказал нам, — это разврат! Я этого так не оставлю!

Глава 9

Положение надо было срочно спасать.

— Товарищ Иванов! — тихо, но твёрдо сказал я, — надо поговорить.

— Нам не о чём сейчас говорить. Всё и так ясно, — раздражённо ответил он.

— А я всё-таки настаиваю, — припечатал я, — это не займёт много времени. И это важно.

Товарищ Иванов задумался, а я быстро добавил:

— Давайте поднимемся наверх. На пять минут.

Он кивнул и начал подниматься вслед за мной по лестнице.

— Говорите, — сказал он, рассматривая комнату, где несколько минут до этого состоялась встреча, а потом и ссора двух сестёр.

— Только что к нам подходили две девушки с предложением ехать втроём на квартиру, — сказал я.

— И это всё, что вы хотите мне сказать? — возмутился товарищ Иванов и рявкнул, — Бубнов! Сколько тебе раз говорить, тут у них, на загнивающем западе такое часто бывает! У них нет морали и нет человеческого достоинства!

— Но тут есть маленький нюанс, — вздохнул я, — дело в том, что они не просто подошли, а подошли ко мне. Не к Йоже, а ко мне. Это — раз. Во-вторых, одна из девушек — это была ассистентка Нановича. Та, которая сегодня утром его веером обмахивала…

— Та-а-ак! — разом стал серьёзным товарищ Иванов, — с этого места поподробнее.

Я коротко передал основные моменты нашего короткого общения.

— И они так настаивали ехать, вы даже не представляете. А когда пришёл Йоже и он был не против, они сразу ушли.

— Ты думаешь, это Нанович подослал их? — прищурился товарищ Иванов и прошёлся по мне рентгеновским взглядом.

— Я думаю, что их подослал тот, кто подослал в проект Нановича, — пояснил я, — сами посудите этот Нанович, весь такой заслуженный, с регалиями, а собачится с каким-то пацаном из-за каждого чиха. Я Йоже Гале имею в виду. Мог же просто постоять в сторонке и дождаться, когда проект провалится, если он так действительно считает. А потом подойти и доброй отеческой улыбкой утешать.

— Мда… — задумчиво пробормотал товарищ Иванов.

На некоторое время воцарилась гулкая тишина. Товарищ Иванов молчал и сосредоточенно размышлял. А я старался не отсвечивать. Авось пронесёт.

И пронесло. Видимо, сегодня удача была на моей стороне.

— Так, Бубнов, забирай отсюда Раневскую и дуйте в гостиницу, — устало сказал товарищ Иванов, и потёр глаза, — скажи товарищу Сидорову, пусть бегом идёт в город. Я буду ждать его в кафане «У Йована». Он знает. И давай там, не задерживайся. Мне ещё рейд по остальным злачным местам делать.

Я хотел съязвить, мол, хорошо развлекаетесь, но вспомнил, кто такой товарищ Иванов и прикусил язык. Но, видимо, на моём лице было всё написано, потому что товарищ Иванов сердито огрызнулся:

— Опять этот Тельняшев пропал, мать его за ногу! Я спать хочу. А должен ходить и искать его!

Мне даже на миг жалко его стало. Но потом я отбросил эмоции. Работа у него такая. Сам себе судьбу выбрал. Теперь пусть ходит и ищет.

Когда я спустился, обстановка за столом напоминала поле битвы. Все были надутыми и молчали. Изабелла сидела с прямой спиной и пристально рассматривала стену. Фаина Георгиевна что-то торопливо жевала. Йоже Гале тяжко вздыхал и переводил взгляд с одной на вторую, но видно было, что он не в своей тарелке и не знает, как разрядить обстановку и что делать.

Я спросил его, кивнув на сестёр:

— Не помирились?

Изабелла и Фаина Георгиевна фыркнули и не ответили ничего вразумительного. А Йоже Гале печально вздохнул.

— Ну, раз так, Йоже, отвези Изабеллу на квартиру, — сказал я, — а мы с Фаиной Георгиевной идём домой. И так товарищ Иванов сильно недоволен был.

Раневская хотела что-то сказать, но не сказала.

Вот и ладненько.

Йоже посмотрел на мня с ужасом, мол, там же Лёля, а я пожал