Звездная абитура - Юнта Вереск

лет формируют именно из таких вот модулей. Управление и поездом, и каждым его «вагоном» осуществляется кибер-системой. Пилоты и вспомогательный персонал для этого не нужны, но минимальный экипаж традиционно состоит из пяти человек или человека и трех киборгов.

— А почему не только киборгов?

— Считается, что в сложных ситуациях человек с нужным опытом и хорошей гормональной системой может найти более правильное решение. Даже ИИ с самой развитой эмоциональной составляющей не способен преодолеть гормональный порог, отличающий человека от машины. Специализация киборгов помогает им работать лучше человека, но только в ограниченных профессией рамках, а человек остается гармоничной многофункциональной системой. Эту его разносторонность не способны заменить никакие искусственные образования, по крайней мере, на нынешнем этапе.

Я улыбнулась. Всегда это знала, всегда. Поэтому и отказалась от установки любых имплантов. Кроме, разумеется, медицинского чипа, обязательного для всех — без него невозможно получить регистрацию в социальном рейтинге, то есть стать членом общества. Насколько я поняла, у большинства абитуриентов, окружающих меня, импланты были, самые разные.

— Маги и киборги уверены, что превосходят обычных людей, разве не так? — спросила я, ведь мой опыт говорил именно об этом.

— Обычный шовинизм. В природе человека очень сильны установки власти. Всегда кто-то должен быть сильнее и лучше других. Маги и киборги нашли свою формулу самовыражения, а те, кто мутит воду, имеются в виду различные секты и тайные общества, разжигают страсти. Формулу «разделяй и властвуй» никто не отменял. И маги, и киборги — тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо, поэтому они тоже хотят властвовать и вынуждены разделять. С таким же успехом можно сгруппировать людей на своих и чужих по самым разным основаниям: росту, весу, возрасту, месту проживания, полу, расе, пищевым предпочтениям и так далее. В человеческой истории использовались множество разных способов, но разделение на людей-киборгов и магов — самая простая идеей, а потому наиболее часто используемая.

— Ерунда с этими властными желаниями. Наверное, парням такое легче понять, чем нам, — заскучав, сказала Аля.

— А что за секты и тайные общества? — заинтересовалась я.

Всегда думала, что люди, киборги и маги сами по себе пытаются выделится из толпы хоть по каким-то признакам. Если быть честной, то я ведь считаю себя особенной лишь потому, что не имею имплантов. Маги тоже все разные, как и киборги. Разница лишь в том, что маги специализируются на каком-либо направлении, перестраивая свои сферы восприятия действительности, а киборги перестраивают организм полностью, под какие-то лишь им самим ведомые задачи — адаптация к радиации и перегрузкам, способность находиться под водой длительное время, чувствовать электромагнитное излучение шире, чем человеческий глаз, то есть видеть не только видимый спектр, но и инфракрасный и ультрафиолетовый, либо вообще быть «живыми радоприемниками», улавливая даже сверхдлинные радиоволны. Мне всегда казалось, что участь киборга и мага ограничена их специализацией.

— Да ну их, даже слышать не хочу, — возмутилась Алька. — Мир должен быть простым, чтобы в нем было комфортно жить. Зачем людям эта власть и все эти секты?

— Тебе что, неинтересно?

— Нет. Совсем. Я хочу быть ботаником, изучать растения и возможности их адаптации на других планетах. Это моя страсть, моя мечта, моя цель. И вся эта болтовня о власти кажется мне забавой тех, кому нечем больше заняться.

Я расхохоталась — люди тоже стремятся к узкой специализации, так что зря я возвожу напраслину на магов и киборгов, все мы хороши. Да и я со своей мечтой о медицине не лучше.

— Ладно, снимаю вопрос. Действительно сейчас гораздо актуальнее узнать по Цереру и наши тесты.

Однако, едва голо продолжил свою лекцию, Алефтине захотелось пить. Отстегнув ремень, она оттолкнулась от своего ложа и полетела к столу. В этот момент голо вдруг погасло, а по периметру потолка побежали оранжевые, а потом красные огоньки.

— Внимание! Пристегнитесь или ухватитесь за что-нибудь. Совершаем маневр уклонения!

Это был не доброжелательный баритон голо, а механический, гулкий, пугающий голос.

Корабль вздрогнул, на бесконечно долгую секунду вернулась сила тяжести, затем она снова сменилась невесомостью, а механический голос проревел:

— Возвращение на траекторию. Будьте осторожны!

Как только побежали красные огоньки, я быстро накинула второй ремень. И в ужасе увидела, как Аля подлетает к столику. Словно в замедленной съемке соседка вдруг развернулась боком, пытаясь ухватиться за леер, но пролетела мимо него… Все происходило слишком быстро. Вот потяжелевшая Алька врезается бедром в край стола, вскрикивает, отлетает обратно к центру каюты, снова падает на пол, снова взлетает вверх.

— Корректировка длилась четыре секунды, — сообщает механический голос. — Траектория движения восстановлена. Желаю приятного полета.

Голо снова включается. На нем на фоне бездонного черного неба изображение Земли, над которой размазаны белые кляксы облаков.

Но мы не смотрим на голо — я, отцепив ремни, кинулась к Але, которая тихо подвывает, паря по каюте. Импульс моего толчка был слишком сильным, мы обе врезаемся в стену, вцепившись друг в друга, а потом плавно отлетаем снова к центру. Изогнувшись, я успеваю ухватиться за леер и подтянуть нас к столику. Выдвинув оба стула, мы усаживаемся на них и закрепляемся ремешки.

— С приключением! — восторженно поднимаю тубу с соком.

— За то, чтобы все закончилось, — «чокается» своей тубой Алька.

— Надеюсь, вы не испугались. Это была штатная корректировка движения при приближении астероида размером больше десяти метров. Наш полет продолжается. Желаю приятного аппетита, — говорит добрый, уже ставший близким баритон голо.

— Пожалуй, мне было страшно. Немного, — виновато хмыкнув, сказала Алька.

— А я за тебя испугалась, больше ни о чем не успела подумать. Даже обидно немного, такое приключение, а я его прохлопала.

— Главное, чтобы оно не повторилось. Знаешь, как-то не по себе становится, когда подумаешь, что летишь в полной пустоте в консервной банке, которая вот-вот развалится…

— … и совсем не можешь управлять событиями.

— Марфа, ты сумасшедшая. Зачем мне управлять событиями? Управляет робот. Мне бы хотелось никогда не встречаться с астероидами, вот и все. Неужели нельзя просто взять и расчистить трассы?

Я не успела ответить, потому что включился разговорчивый голо:

— К сожалению, очистить трассы невозможно. Все астероиды летают по своим орбитам. И корабли тоже. Иногда их орбиты пересекаются, но это бывает крайне редко. Астероиды крупнее одного метра в диаметре в главном поясе летают на расстоянии нескольких тысяч километров друг от друга, так что шансы столкнуться с ними минимальны.

—