Как стать продюсером 3 - Вадим Фарг

стой! — Мэй подскочила и мягко, но настойчиво опустила мою руку. Её прохладная ладонь немного успокоила бушующий во мне пожар. — Кацу, ты что творишь? Ты пытаешься их сжечь. Задавить. Так это не работает.

— А какие у меня варианты? Пригласить их на чай с печеньками и обсудить былые обиды? — огрызнулся я, чувствуя себя полным идиотом.

— Поговорить, — просто ответила она, улыбаясь так, будто я сказал величайшую мудрость. — Не обязательно вслух. Просто признай, что они есть. Твои призраки. Твоё прошлое. Ты как тот парень, что пытается засунуть скелет обратно в шкаф, когда тот уже вывалился и танцует джигу посреди комнаты. Просто признай, что у тебя есть скелет. Может, даже потанцуй с ним.

В этот самый момент мой карман настойчиво завибрировал. На экране высветилось «Бару Саракэ».

— Говори, вестник странных новостей, но учти, мой уровень терпения сейчас ниже, чем рейтинг реалити-шоу про жизнь улиток.

— О, Кацу, всегда рад слышать твой радостный голос! — усмехнулся в ответ жизнерадостный Саракэ. — Как раз тебя-то нам и не хватало для полного счастья! Срочно лети в детский дом, у нас тут не просто сюрприз, а целая сюжетная арка! Настоящая бомба!

— Саракэ, у меня своя сюжетная арка — «Человек и его диван». И мы как раз дошли до кульминации, — устало протянул я. — У меня своя личная Хиросима в голове, мне ваших бомб не надо.

— Поверь, наша бомба — это как раз то, что доктор прописал от твоей Хиросимы, — не унимался он. — Это касается вашего с Ай сценария. Ты не пожалеешь, клянусь своей коллекцией дизайнерских очков! Ждём!

И он повесил трубку. Вот так просто. Не оставив мне ни единого шанса отказаться. Тяжело вздохнув, я попрощался с Мэй, которая провожала меня сочувствующим взглядом, и поплёлся навстречу очередному безумному повороту этого дня.

* * *

В актовом зале детского дома царила почти благоговейная тишина. Меня ждали братья Бару и маленькая Ай, которая от нетерпения буквально жужжала, как маленький, заряженный энергией колибри. Но главная звезда сегодня была не она. За старым, видавшим виды роялем сидела Анжи, сжавшись в комочек, будто хотела слиться с инструментом. Та самая тихая, худенькая девочка с голосом, способным рушить стены.

— Кацу, наконец-то! Мы уже начали думать, что ты решил нас проигнорировать! — поприветствовал меня Нооро, сверкая улыбкой.

— Анжи… она тут кое-что сочинила, — добавил Саракэ, понизив голос до заговорщицкого шёпота. — Для вашего с Ай спектакля. Мы случайно услышали и… в общем, сам всё поймёшь. Просто слушай.

Ай подбежала к подруге и что-то ободряюще прошептала ей на ухо. Анжи глубоко вздохнула, её тонкие пальцы замерли над клавишами. Секунда тишины, и… полилась музыка.

Ну, давай, девочка, удиви старого дьявола. Сыграй «Собачий вальс» или что там сейчас модно. Но это был не «Собачий вальс». Это была история. Моя история. Она начиналась с тихих, одиноких, холодных нот — так звучит пустота в душе того, кто потерял всё. Так, стоп. Эти заунывные нотки… до боли знакомо. Это же саундтрек моего внутреннего ада, версия для фортепиано. Затем мелодия стала рваной, хаотичной, злой. Это было моё желание крушить, ломать и задавать глупые вопросы этому миру. Моя борьба с этим нелепым человеческим телом.

А потом… потом в этот мрак вплёлся тоненький, чистый, как звук серебряного колокольчика, мотив. Простой, до смешного наивный, но такой светлый, что аж зубы сводило. Ах, да. Это же Ай. Маленький тиран в розовом платьице, её смех, её дурацкие вопросы, её крошечная ладошка в моей руке. И два мотива — мой мрачный, демонический, и её светлый, детский — начали свой танец. Они спорили, толкались, пытались перекричать друг друга, но в итоге… слились в нечто новое. В пронзительную, щемящую гармонию, где грусть больше не была безысходной, а надежда — глупой.

Я стоял как истукан. Забыл, кто я, где я, и почему на мне эти идиотские брюки. Я просто слушал. И эта музыка, сочинённая тихой девочкой, которую я едва знал, делала то, что не смогли сделать ни дорогой алкоголь, ни моя хвалёная дьявольская воля. Она без спроса залезла мне в душу, нашла там самые пыльные и тёмные углы и начала прибираться. Какая наглость! И… какое облегчение. В этом чистом, незамутнённом таланте я увидел отголосок той первозданной силы, той звёздной души, которую я когда-то любил и потерял. Чёрт побери. Нет, я не плачу. Это просто… аллергия на гениальность. Да, точно.

Когда замер последний аккорд, в зале повисла звенящая тишина. Анжи сидела, опустив голову и боясь дышать.

Я медленно подошёл к роялю. Опустился на одно колено перед девочкой, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— Анжи, — мой голос прозвучал хрипло и непривычно тихо. — Это… было…

Все мои обычные слова, весь сарказм и ирония, казались сейчас дешёвыми и неуместными. Я просто взял её маленькую, холодную руку в свою.

— Спасибо, — искренне сказал я. — Твоя музыка… она невероятна. И она обязательно прозвучит. Я тебе обещаю.

В этот момент, глядя в её испуганные, но счастливые глаза, на сияющую от гордости Ай и на восхищённые лица братьев Бару, я принял решение. Не умом, не из выгоды, а чем-то, что проснулось во мне только что. Ну вот, доигрался. Теперь я, великий и ужасный, владыка Преисподней, официально стал покровителем талантливых сироток. Я сделаю всё, чтобы защитить этих детей. Их таланты, их свет, их будущее. Это больше не игра и не способ скоротать вечность. Это стало моей личной миссией. Моим способом искупить всё то, что я натворил за свою бесконечную, эгоистичную жизнь. Выглядит как начало очень странной комедии. Что ж, по крайней мере, будет нескучно. Главное, дорогой читатель, чтобы мои бывшие подчинённые об этом не узнали. Засмеют ведь.

Глава 12

После встречи с Анжи и её невероятной музыкой мой мир, который и так-то стоял на ушах, сделал ещё один кульбит. Знаете, это как если бы вы долго плыли по мутной реке, полной всякой тины и дохлых рыб, и вдруг ваша рука нащупала на дне что-то твёрдое, гладкое и идеально круглое. Жемчужина! Вот только есть одна проблемка, дорогие мои читатели. За жемчужинами всегда охотятся. А я, как бывший владыка местного ада, отлично знаю, какие зубастые твари обожают прятаться в мутной воде.

На следующий сеанс к корпоративному психологу, Танака Акире, я плёлся уже не с чувством весёлого предвкушения. Нет, я шёл, как нашкодивший школьник в кабинет директора, который, по слухам, умеет читать мысли и сжигать взглядом. Совет моей