По ту сторону барьера. Книга 1 - Эмили Ли

– Тхарамэ и вэн даур, – прошептал Чонсок, обнимая её и заваливая на себя, устраиваясь на земле. – Рассвета ждать не будем, – сказал он уже всем. – Есть вероятность что то, что убивает магов, происходит только в определенном месте, здесь. Поэтому пара часов и дальше в путь. Здесь поле. Обзор хороший. Да и ночь ясная. Чем быстрее доберемся до города, тем лучше.

Возражать никто не стал.

– Я пройдусь. Буду рядом. Спите, – сказал Фенрис и, не дожидаясь согласия, отошел.

Лайя проследила взглядом за его удаляющейся спиной. Он действительно отошел от них недалеко, остановился, взял в руки меч и воткнул в землю, затем ещё раз и ещё. На душе стало грустно. Лайя знала, зачем он это делает. Он не мог похоронить тела магов – это заняло бы слишком много времени – но мог сделать это символически, укрыв землей их браслеты, в которых жила частичка их души.

Фенрис буквально выгрыз мечом пласт земли, пристроил туда браслеты, сломал и положил к ним посох, вернул дерн и придавил его руками. Объяснять себе свой порыв не пришлось, он понимал, почему смерть именно этих магов тронула его, заставляя чувствовать свою вину. И неважно, что раньше он убивал других, по воле случая, уходя от преследования, но убивал. Тогда это была вынужденная мера, а сейчас… Сейчас он подарил этим людям надежду, шанс на свободу. Не специально. Так вышло, но… Но всё закончилось вот так бесславно. И в эти минуты он утвердился в собственной решимости: вести кого-то за собой, обещать лучшую жизнь, не имея в арсенале достаточно средств и сил для победы, – преступление.

На тихие шаги не стал оборачиваться, он и так знал, кто это. Её руки обвили его талию, а лоб уткнулся в спину. На душе сразу стало чуточку теплее.

– Почему не спишь? – прошептал он, поднимая взор к звездному небу и накрывая её руки своими.

– Не хочу оставлять тебя одного, – тихо ответила Лайя.

Он улыбнулся и закрыл глаза, словно со стороны представляя себе их две одинокие фигуры, застывшие посреди бескрайнего поля на земле, где существуют только одни они.

***

Через несколько часов Чонсок сменил Фенриса, дав магу возможность немного поспать, и ещё через два часа они снова отправились в путь. Тела людей иногда попадались, но им было уже столько лет, что судить о том, кто именно это был, маг или обычный человек, – невозможно.

Рассвет убрал молчаливое уныние, сменяя надеждой. Каменная стена, которая, судя по всему, окружала город, была всё ближе, и это придавало им решимости идти дальше. К Тэруми вернулась привычная легкость и острота. Она снова, как когда-то давно, вовлекала Лайю в бессмысленные споры и разговоры, подтрунивала над эльфом, посылала нежные взгляды любимому.

Фенрис с Чонсоком шли впереди, прокладывая дорогу. Иногда в ход шли мечи, настолько густыми были заросли. Тэруми в очередной раз что-то съязвила про эльфа, и Лайя метнулась к ней, желая отвесить знатный подзатыльник, как вдруг резко замерла. От земли исходила непонятная дрожь. Не физическая. И эта дрожь волнами пропитывала всё тело и вызывала неприятные ощущения. Словно чужая магия без спросу вторгалась к ней, Лайе.

– Что это такое? – недоуменно спросила Тэруми, смотря сначала на Лайю, а потом на собственное тело, которое откликалось на чужеродное вмешательство. – Неприятное чувство. Не могу описать…

– Фенрис! – воскликнул Чонсок, придерживая оседающего, бледнеющего эльфа.

Лайя бросилась к ним.

– Фенрис! Что с тобой?!

Фенрис хотел сказать хоть что-то, но вышло лишь:

– Помоги…

Боль сковала всё тело. Он чувствовал, как его магия уходит, покидает его. Словно земля забирала его силу, вместе с жизнью. Он не мог это остановить. И где-то в угасающем сознании мелькнула мысль: «Именно так и погибли все те маги». И следом пришел страх. Настоящий. Первобытный. Глубинный в своей жажде. Как же хочется жить! Сейчас, когда Лайя рядом, когда любит его… Он столько раз был близок к смерти. Так почему та настигла его сейчас?

– Фенрис! Как? Как помочь тебе? – закричала Лайя, прижимая его к себе, не зная, что можно сделать. Он потянулся к её лицу, собираясь коснуться щеки и успокоить, но руку удалось поднять лишь до середины. Силы окончательно покинули его, рука безвольно упала. – Нет! Нет! Что же это?!

– Лайя! – встряхнула её Тэруми. – Твоя магия! Продли ему жизнь! И попробуем унести его отсюда! Скорее!

Лайя взяла его руку в свою, сплетая пальцы, и пустила свою силу к нему. Его магия почти ушла, стоило большого труда найти искорку и удерживать её, сражаясь с чем-то, что постоянно утягивало её.

«Я же Верховная ведьма по праву рождения, я Верховная ведьма по призванию! Создатель и все силы мира, прошу, помогите! Я проведу какие хотите обряды и приму свою ношу, только верните мне его!»

Магия Лайи встрепенулась и сильнее забурлила по венам, забирая магию Фенриса себе, отбирая её у земли, возвращая в его тело. Он судорожно вдохнул воздух, возвращаясь к жизни. Его пальцы дрогнули, но уже через секунду вцепились в её руку.

Лайя громко всхлипнула и поцеловала их скрепленные руки. И всё же её силы было недостаточно, чтобы остановить это окончательно. Вибрации незнакомой магии, которой была пропитана вся земля, раз за разом пыталась забрать себе магию и жизнь Фенриса, но при этом не трогала её и Тэруми.

– Нужно уходить отсюда, – сказала ей Тэруми, нервно мечась возле.

Фенрис вдруг открыл глаза и посмотрел куда-то вдаль, пребывая сознанием явно не здесь. Он опустил их скрепленные руки на землю. С его губ негромко стали слетать незнакомые слова. И в каждом новом слове сквозила власть. Казалось, всё сейчас пропиталось его могуществом и ждало указаний. Поднявшийся ветер стал трепать их волосы, а земля мелко задрожала, уже физически, а не только на энергетическом уровне. Когда Фенрис умолк, стих ветер, прекратилась и дрожь земли, а вместе с ней исчезла и чужая магия.

Воцарившаяся тишина била по ушам, но её никто не смел нарушить. Лайя смотрела на Фенриса и боялась его окликнуть. Он был сейчас таким далеким и чужим. Она вдруг отчетливо осознала, что его жизнь до неё измерялась не десятилетиями и что сила, сокрытая в нем, превосходит силу всех живущих магов.

Его глаза постепенно приобретали осмысленное выражение. Он сначала посмотрел на ошеломлённых и немного потерянных азуров, потом на свою руку, которая ещё прижимала руку Лайи к земле, и только потом