Плюшевый: глава - Сергей Александрович Плотников

с собой. Кроме того, ей потребуется пара служанок и один способный подросток, девочка или мальчик, которого она выучит помогать себе в лекарском деле. Впоследствии этому помощнику может быть также назначено жалование от Коннахов, если он будет стараться. Вопросы?

Вопросов ожидаемо не было: с Брейтом Каном мы все обсудили в подробностях час назад, а остальные не осмеливались и слова вставить.

Ну что ж… посмотрим, как пойдет. Пока я не стал говорить, что я вменил девушке в обязанность также раз в неделю проводить лекцию-ликбез по первой помощи: вроде того, что раны надо промывать кипяченой водой, а месячному ребенку не стоит давать мусолить хлебную корку. Надеюсь, я достаточно запугал крестьян, чтобы они восприняли всерьез и сам проект, и авторитет ученицы Боней.

То же самое я повторил и в деревне Йер — более бедной и даже еще более запуганной, чем деревня Фейнир. А вот в нашей ближайшей, крупной и богатой деревне, — ее называли просто Конннах — дело пошло куда как бойчее и глаже. Там крестьяне вмиг прочувствовали выгоду от появления своего лекаря. Староста даже аккуратно у меня осведомился, нельзя ли доплачивать госпоже ученице Цаплей из своего кармана, если он, допустим, захочет привезти к ней лечиться родню из соседних деревень и даже, может, из соседних вотчин.

— Почему нет? — пожал я плечами. — Договаривайтесь с самой госпожой ученицей. Но если я узнаю, что это было сделано в ущерб интересам Коннахов…

— Не извольте беспокоиться, юный… в смысле, господин Коннах! — поклонился мне староста. — Что же мы, себе враги?

Кстати, уже к концу лета, увидев эффект от полива, местные крестьяне пришли ко мне просить провести ирригационные сооружения на их поля. Я согласился, но выставил условия: орошаем все поля, а не только личные наделы самых зажиточных семейств (там толком не разгородить иначе: усилий будет столько же, а расчеты затруднятся), а строительство — за крестьянский счет. Причем все расчеты проверяют мои люди: чтобы бедные семьи не платили втридорога за меньшую величину орошаемой площади.

Крестьяне помялись-помялись, но согласились.

В общем, дело шло. Правда, запасенная последними двумя рачительными поколениями кубышка Коннахов таяла, но я рассчитывал поправить дело осенью и зимой. Боней отчаянно торговалась, оговаривая плату за своих девочек, однако и я торговался не меньше, назначая плату за учебу ее «мальчиков», плюс Цапли еще оплачивали нам охрану в городе… Короче, по этим расходам разошлись почти в ноль, с небольшим прибытком в нашу сторону. А дополнительные средства я рассчитывал получить зимой от продажи сельскохозяйственной продукции. И не только нашей.

Тут Фиен с Боней тоже договорился: место для продажи на рынке в конце лета и начале осени будет нас ждать.

А вот с мастерскими и выходом на производственные Школы пока был полный голяк, но тут я на помощь Фиена и не рассчитывал, тут мне надо было действовать самому. И для этого все равно осенью ехать в Тверн. Благо, у меня там намечена еще одна операция, для которой я тщательно собирал данные все лето — и через моего слугу Уорина, и через крестьян. Поразительно, как много знают крестьяне о делах своих господ и даже соседей… или не поразительно, главное — догадаться расспросить. Тут мне, опять же, пригодились поездки по вотчине для устройства лекарей и последующей проверки их работы.

Что касается моих семейных дел, то тут все обстояло лучше, чем могло бы, учитывая обстоятельства.

Старшая дочка Айны, Фия, как раз летом должна была начать тренировки в младшей учебной группе — она уже достигла подходящего возраста. Так что я попросил Айну вместе с ее младшей дочкой Лейной, очаровательной четырехлеткой, и совсем недавно народившимся сыном Берлисом временно переехать в особняк Коннахов, чтобы составить компанию Тильде. Ну и чтобы у малышей Бера и Ульна была компания — пусть даже они пока не особо интересовались окружающим миром за пределами материнской груди!

— Надеюсь, они станут такими же хорошими друзьями, как вы с Гертом! — улыбнулась Айна — и легко согласилась.

Небольшая перетасовка — и мы смогли поселить Ренов рядом с покоями Тильды. Тильда не то чтобы сперва возражала, скорее, ей было все равно — но компания приятельницы и общество шебутной девочки-егозы вскоре ее взбодрили. Тильда снова начала живо интересоваться делами семьи, а не управлять хозяйством по шаблонам, повинуясь одной привычке. Даже пришла в ужас от того, сколько я в сумме потратил за первые месяцы лета, хотя в моменте сама же одобряла мои расходы, — мне еще пришлось ее успокаивать!

Малыш Ульн чувствовал себя отлично, ел как не в себя и рос как на дрожжах. Мы с Гертом взяли за правило не только проводить с родными полчаса каждый вечер — теперь Айна, Фиен и Лейна с Фией, конечно, тоже участвовали в этих посиделках — но и забегать проведывать мелкотню после обеда, тоже на полчаса. Я выкладывал и Ульна, и Бера на животик, чтобы ползали, что сперва вызвало ужас нянек. Но Тильда и Айна, выслушав мои доводы, одобрили — тем более, что никакого вреда карапузам это явно не наносило.

— Я тебе поражаюсь, Лис, — одобрительно сказала Айна, глядя на то, как я ловко меняю Ульну пеленку, оттеснив криворукую служанку. — Где ты научился с маленькими обращаться? Для мальчика твоего возраста это редкость — если он не в деревне растет, конечно.

— Я просто способный, учусь с одного взгляда, — весело сказал я. — А младенцы очень милые, с ними приятно возиться. И растут так быстро — не успеешь оглянуться, уже ходят!

Сущая правда. Опять же, закон воздаяния за содеянное: не довозился со своими — обихаживай чужих теперь. Впрочем, и Ульн, и Бер мне чужими с самого начала не казались. Щемящая нежность, которая вспыхнула во мне к младшему брату, больше всего напоминала отцовскую… что неудивительно. А к Беру отношение сложилось — ну да, как к племяннику.

Однако навыками менять пеленки я оброс все-таки в прошлой жизни. И не от отцовства, как ни странно: к тому времени, когда родился наш с Алёной старшенький, такой архаики уже было нигде не найти — все пользовались одноразовыми подгузниками. За исключением совсем уж отбитых на «зеленой» теме, которые брали многоразовые, но тоже похожие на трусики, на кнопках и липучках. А вот когда я был чуть помладше, чем Лис теперь, у меня тоже появился младший братишка. В те времена о впитывающем силикагеле и прочих прибабахах никто не слышал, зато сохнущие пеленки завешивали всю прихожую и кухню в нашей маленькой квартире.