Либеллофобия - Н. Мар

— Значит, прибор наконец можно уничтожить?

— Диспетчерам бун-штаба удалось пробиться сквозь лёд и связаться с Урьюи. Жанабель взяла тайм-аут на семьдесят часов. Она будто бы согласна, чтобы я уничтожил свою часть, но ей нужны резолюции…

— Свою часть?

— Я разделил его. У меня только треть — диалифрен, управляющий распадом. И вы не должны его видеть, ничего не должны знать, понимаете? Я зеркальный маг, они не смогут меня запытать. А по частям Тритеофрен не так опасен. Амайя, никакой перквизитор никогда его не найдёт.

— Почему ты так уверен, чёрт возьми!

— Потому что! Я знаю, что говорю, — побагровел папа и оглянулся, не разбудили ли мы соседей. — Им не достанется прибор целиком. Это обусловлено особенностью планеты, в конце концов. Кармин выбрали не просто так. В правительстве тоже не дураки, мы всё продумали заранее.

Он лёг в дальний угол и закрылся с головой, но мы все точно знали, что этой ночью уже не заснём.

Глава 9

Инкарнация

За час до полуночи гражданским разрешили выйти из жилблоков, и я улизнула на улицу вместе с вечерней рабочей бригадой. Слишком много вертелось в голове. Наверное, за целых девятнадцать лет со мною столько дурнины не приключилось. Я не могла заснуть и напросилась помогать с барьяшками. Снаружи было глаз выколи, как темно. Я зажгла блесклявку. Двое солдат волокли мешок, наглухо замотанный липкой лентой. Комок подкатил к горлу: я подозревала, что это был за мешок. Раздался приказ майора:

— К двенадцати чтоб уже развели костёр. Ясно? Не проморгайте.

Солдаты бросили куль за акридарием, у клеток с саранчой, и ушли засыпать гравием сбитый воланер. Я обошла их груз по длинной дуге и юркнула в хлев. Сторож, конечно, скоро заснул. Барьяшки намылились улизнуть за ограду, и я вышла их шугнуть… Но позабыла, куда шла. За акридарием горел неровный красный. Такой еле заметный, видимый только на краю поля зрения свет. Я огляделась в тишине. Бункер не зажигал огней ночью, разве что костры для мусора. Потому теперь меня встревожило это свечение. Разумеется, там могло быть опасно. Но душераздирающие стоны пленного ещё не забылись, и какая-то… обида… нет, разочарование не пускало бежать к солдатам бун-штаба. Мне просто не хотелось видеть никого из них… после всего.

Светился мешок, замотанный скотчем. Плотный брезент пульсировал красноватым ореолом. На моих глазах он побледнел и рассеялся, а после — куль зашевелился.

Невозможно.

Пока я силилась сморгнуть наваждение, брезент зашевелился опять, потом сильнее, и не осталось сомнений: внутри был кто-то живой. Он то дёргался, то ровно дышал, расправляя складки мешка. Я-то решила, что солдаты кинули к сараю труп эзера. Но того приказали казнить, а люди майора — мастера доводить приказы до конца. Значит, под брезентом — кто-то другой. Саранча на убой или барьяшки-гулёны.

Открыть?

Или нет.

Или да?

Мешок притих. Почувствовав жар любопытства, какой давненько бы не мешало перерасти, я присела и разрезала скотч. Под брезентом дрожали крылья. Полупрозрачные золотистые опахала, в мятых и рваных чешуйках. Они были такие живые, огромные и… прекрасные, что я сперва не заметила прикрытого ими человека. Глаза цвета какао распахнулись на самом обычном лице из плоти и крови. Охнув, я откатилась назад. Это был тот эзер. Пленный пилот. Пора было удирать и звать патруль. Но из мешка донеслось:

— … помоги… пожалуйста!..

Может быть, то были единственные слова на октавиаре, которые он знал. Слова для нечестной игры: как могла я, после всего, что слышала в коридоре, всего, что с ним вытворяли, послушать голос разума — вместо голоса из мешка?

— Пить, умоляю…

Он был бледен в тусклом свете моей блесклявки. Эзер выглядел как обычный парень моего возраста. Широкие скулы, вздёрнутый нос, спутанные русые вихры. Тонкие пальцы теребили ошейник. Я узнала это приспособление: оно не давало превращаться. Позволяло только выпускать клыки, а у насекомых, видать, крылья. Сухие растрескавшиеся губы шептали в отчаянии. Кто это? Чей-то сын, брат или племянник. Не хотел, не собирался воевать. Такой же подневольный, случайный здесь, как и мы. И если выпросить у майора Хлой помилование, он будет благодарен. Не тронет, не выдаст…

— Ошейник снимать не буду, — я надеялась, он понимал если не слова, то жесты. — Только дёрнись — позову патруль.

Я отцепила с пояса руженитовую флягу и подалась вперёд, протягивая эзеру остатки воды.

Не успела даже сообразить, как всё вышло. Эзер схватил меня и дёрнул к себе. А дальше был удар — флягой? наручниками? В глазах сверкнуло, в висках взорвалось. Спустя миг я лежала навзничь на земле, а грубая ладонь зажимала мне рот и нос. Превратиться пыталась — и не могла: паника и боль оглушили рефлексы.

Эзер припал к моему виску и жадно пил кровь, упираясь коленом мне в живот. Он был по-хищному агрессивен и слишком тяжёл, чтобы сбросить. Блесклявка потухла. Собрав остатки воли, я решилась на то, о чём приличные шчеры знают разве что из криминальных сводок: укусила хелицерами.

Клыки скользнули из-под челюсти, чтобы нанести удар. Липкий яд растёкся по лицу: промахнулась. Ещё удар! Кажется, в плечо. Эзер дёрнулся, вскрикнул и завалился вбок. Его сотрясали конвульсии, крылья хлестали по земле, а я валялась под ними в луже крови.

Послышались крики, кто-то сильный отбросил хищника.

— Жги, чего ждёшь! — приказал Гу. Это он сцапал меня и тряс за плечи, видимо, думая, что так быстрее разберёт, жива ли. — Эмбер-твою-мать-Лау! Зачем полезла в мешок⁈

— Он светился…

— Ясное дело, светился, уж часа три прошло! — Гу перестал меня трясти и принялся охлопывать варежками, чтоб наверняка привести в чувства.

Над телом эзера разгорелся костёр. Чёрный вязкий дым стелился возле акридария.

— Но я думала, он мёртвый!

— Думала она. И эти вон, болваны, думали! — пристыженные солдаты принялись энергичнее опалять труп. — Проворонили инкарнацию, а эзерам после неё всегда кровь нужна. Вот он тебя и… тюкнул.

Я тронула саднящий драный висок и сморщилась.

— Инкарнацию?

— Да ты, видно, ничего-то о насекомых не знаешь.

— Уж да, мы на мехатронике тараканов ещё не проходили, — я разозлилась по-настоящему. — Здесь же гражданским никто ничего не рассказывает! Мне бы хоть какой-нибудь справочник. Методичку или статейку, или хоть памятку.

— Пошли в мастерскую, авантюристка. Дам тебе… справочником по башке.

В бункере, с пакетом замороженных опарышей у виска, я