Кошмар мага - Мстислав Константинович Коган

вокруг них бестелесных духов. Местные поговаривают, что ежели в полночь встать на этом мосту, то можно своими глазами увидеть, как оно там обернулось. Вот только смельчаков, сделавших это и сумевших вернуться назад, пока не нашлось.

Свормово пепелище располагалось в паре миль к востоку и чуть южнее. К нему вела дорога от той развилки где произошло сражение с нежитью. Место непростое и интересное. Вообще-то когда-то это была небольшая деревня, снабжавшая старый Гронесбург мехом и древесиной. Но во время катастрофы она сгорела, вместе со всеми жителями. Что сожгло её — неизвестно. Но самое удивительное — остовы домов до сих дымились, а кое-где проглядывали раскалённые угли. Спустя семь лет после катастрофы. Местные охотники говорили, что те, кто рисковал заходить вглубь деревни — нередко вспыхивали, словно промасленная тряпка, на которую попала искра. Но всё равно находились желающие оставить там свои будущие «диковины».

Тихая заводь располагалась в трёх милях к юго-востоку. Почти на самом границе урочища. Местность в общем-то спокойная, если к бочагам не соваться. А вот ежели всё-таки сунуться… Те немногие, кому удалось вернуться, видели там странные вещи. Одни рассказывали про призрачный огонь, вырывающийся прямо из воды. Другие — про глаза мертвецов, наблюдающие за ними прямо из маслянистой болотной воды. Третьи — про невыносимо тяжелый дух и тощие, бледные фигуры, блуждающие в молочно-белёсом тумане. Безликие. Твари, одну из которых я вот уже который день к ряду вижу в своих кошмарах.

— Группы будут далеко друг от друга, — наконец бросил я, прикинув примерные маршруты их экспедиций, — Если Душелов нападёт на одну из них — другие не смогут прийти на помощь.

— Сенешаль считает, что у Душелова осталось не так много сил, чтобы суметь одолеть даже одну группу, — пожал плечами Бернард, — Кроме того, наша же задача не победить его в открытом бою, а выманить на себя. Отвлечь внимание и дать вам время добраться до башни.

— Трупов у него и правда в распоряжении не так много, — согласился я, — Да и те что есть — вчерашние крестьяне или охотники, без нормальной брони и оружия. Бойцы Сенешаля об этом позаботились. Но что, если он попробует призвать к себе на помощь здешних тварей?

— Не сможет, — к нам подошёл Альберт и бесцеремонно вклинился в разговор. Я окинул мага изучающим взглядом.

Одет он был в стёганку и простенькую кольчугу, которые смотрелись на нём довольно нелепо. Как на новобранце, который смог облачиться в доспех, но ещё не понимал как его носить. На поясе — ножны с длинным, слегка изогнутым у конца фальшионом. На ногах — плотные набивные шоссы. Такие не будут сильно стеснять движение, пока не вымокнут, но и тварь их сможет прокусить далеко не каждая. Голову же прикрывала самая обычная шапель, слегка сползающая набок. Ремень, удерживающий её у подбородка, был ему немного великоват и требовал новой дырки для застёжки.

— Это ещё почему? — Бернард опередил меня с вопросом.

— Потому, что мир ещё не знает такой магии, которая позволила бы взять под контроль тварей из пустоты, и при этом остаться в живых, — покачал головой маг, подсаживаясь к нам и внимательно рассматривая карту, — То, что вы видели на перекрёстке — было обыкновенной некромантией, просто многократно усиленной за счёт энергии башни. В случае с иномирными тварями будет совсем иная магия, пока-что неподвластная смертным.

— У вашей подружки, устроившей бойню на площади трёх божеств, очевидно было другое мнение на этот счёт, — заметил я, не сумев отказать себе в удовольствии поддеть мага. Не знаю почему, но эта высокомерная рожа меня в последнее время изрядно бесила. Так и хотелось порой проходя мимо, плюнуть в неё.

— Как я уже сказал, — холодно заметил Альберт, — Нет способа их контроллировать, оставаясь при этом в живых. Наша, как ты выразился, подружка шла на площадь умирать. Просто умирая, она попыталась забрать с собой столько ублюдков, разрушивших её семью и жизнь, сколько могла. Призывая подобных существ ты жертвуешь свою сущность и свою душу им без остатка. Они пожирают всё, что делает призвавшего их человеком, оставляя после, лишь пустую оболочку, не способную осознать даже саму себя. Так что, в тот момент, когда храмовники до неё добрались, она была не более чем ходячим трупом, в котором оставалась одна лишь ярость. Да и та уже угасала.

Мне очень захотелось добавить, что человеком она перестала быть задолго до того, как открыла разлом призвала тварей. В памяти очень уж крепко отпечатался образ матери, рыдающей над телом собственного ребёнка, у которого было вспорото горло. Но я удержался. Не стоит ссориться с будущими попутчиками накануне смертельно опасной вылазки. Наверное, самой опасной за всё время нашего путешествия.

— Большая часть местной «живности» не пришла из разлома. Она лишь изменилась под влиянием бьющей из него энергии. Если всё так, как ты говоришь, то конечно самых лютых тварей Душелов натравить на нас не сможет, но не стоит думать, что у него совсем уж не осталось тузов в рукаве, — возразил я. Но тут уже вмешался Бернард.

— Вся эта затея — крайне опасная авантюра, — отрезал лейтенант, — Но, как я понял, и выбор у нас невелик. Либо мы попробуем, либо эта срань, которую вы зовёте урочищем, очень быстро поглотит город и выдавит нас обратно в степи. Не знаю, что из этого хуже, но тут нам хотя-бы заплатят. А вот за драку с Арнычарами — хрен там плавал.

— И то верно, — кивнул я, — Ладно, трындеть можно долго, но пора и честь знать. Альберт. Бери свою каску и дуй к Алвору. Пусть подгонит. И подружку поторопи, уж больно долго она копается.

Губы мага скривились в презрительной гримасе, но спорить он не стал. Развернулся и слегка неуклюже потопал по грязи двора к небольшой крытой пристройке, где уже работал молотком наш отрядный кузнец, подклёпывая очередную кольчугу. Я повернулся к Бернарду.

— Отправь с десяток ребят узнать, куда запропастился наш проводник. Мы ему так-то нехилый задаток отвалили. И ежели он решил нас наебать, придётся потом отловить и показательно вздёрнуть эту суку…

— Не думаю, что это необходимо, — ухмыльнулся лейтенант, кивая в сторону ворот, — Вон он идёт.

По улице и впрямь спускался неторопливой походкой странного вида тип. Не знай я, кто он, принял бы за какого-нибудь местного забулдыгу, явившегося на постоялый двор опохмеляться. На нём были одеты какие-то коричневые грязные штаны, с кожаными заплатками в районе коленей. Тёмно-зелёная, порванная в нескольких местах куртка, очень отдалённо напоминавшая стёганку. Отдалённо, потому-что какой-то умелец-самоучка