Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин

закрыл глаза и представил, что сижу в нашей столовке и передо мной стоит шлемка, до краев наполненная размазней. О, с каким удовольствием я бы отведал сейчас этой дряни! А уж как я соскучился по своей койке, словами не описать! После сытного обеда я бы принял ударную дозу парацетамола, закутался в одеяло и проспал, наверное, целые сутки.

Интересно, а как выглядит спальня в доме, который построил Сашка Стрелец? Человек, отгрохавший на Сиротке такой особняк, наверное, не поскупился на обустройство будуара. Роскошная кровать с балдахином, чистые простыни, пуховые подушки и атласные одеяла... «Будь я на его месте, выкопал бы перед домом бассейн. Бассейн непременно должен быть закрытым, с подогревом, а вокруг шезлонги, зонтики...» — подумал я и чихнул.

О, кажется, я совсем расклеился. И во всем виноват этот проклятый дождь. Нет, вернемся в Форт — возьму больничный, и пошло оно все куда подальше. Теперь остается только дожить до этого прекрасного момента.

Мы наконец-то услышали некоторые подробности операции «Буря и натиск». И это не добавило нам оптимизма.

— Итак, я иду первым: атакую, уничтожаю и обезвреживаю врага, — объяснял Комендант. — Вы идете следом. Ваша задача: отыскать и освободить пленниц. Вопросы есть? Вопросов нет.

После этих слов начальник пожелал нам бодрости духа и направился прямиком в логово врага.

Как только он ушел, Циклоп тут же излил все, что накипело у него на душе:

— Ох, не верю я ему. Один раз Комендант нас уже кинул, а где один раз — там и другой.

— Точно, — кивнул я.

Но тут свое веское слово сказал капеллан, напомнив, что сейчас от нас зависит жизнь Миры и Помилки, и посоветовал «свернуть базар». Мы неохотно согласились и стали наблюдать за тем, что будет дальше.

Комендант выбрал довольно странную тактику. Он не прятался, не маскировался, просто вышел на дорожку, ведущую к дому, и зашагал по ней своим обычным шагом. Признаться, это немного шокировало. Никто из нас не сомневался в высокой боеспособности голема, но ведь и Голиаф когда-то считался непобедимым.

Часовые, особо не раздумывая, вжарили из своих «Левиафанов». Картечь ударила в титановую грудь неожиданного гостя, высекая снопы желтых искр, но он даже не пошатнулся. Вот это я называю качественной работой! Сейчас таких машин уже не делают. Боевые големы нового поколения берут не качеством, а количеством. Дешевые материалы и глючное программное обеспечение делают их уязвимыми и медлительными. А в случае серьезной поломки роботов не чинят, а выбрасывают на свалку. Из-за такой одноразовости их прозвали «подгузами», от слова «подгузник», и до нашего Коменданта им было далеко, как до Луны пешком.

Картечницы не замолкали ни на секунду, но большинство выстрелов уходили в «молоко». Сперва мне показалось странным, что часовыми назначили двух косоглазых мазил, но, приглядевшись, я понял, в чем все-таки дело. Судя по шатающейся походке, оба они были в хламину.

Когда боеприпасы закончились, часовые побросали картечницы на землю и пошли врукопашную. Первым атаковал меченосец. Он достал из наспинных ножен тяжелый двуручный меч, эффектно взмахнул клинком над головой и кинулся на врага. Поединок был коротким — часовой обрушил свой меч на Коменданта, клинок с лязгом ударился о титановое покрытие и раскололся надвое. Наш руководитель вырвал из рук противника огрызок меча и ударом ноги вышиб из него дух. Второй часовой потянулся было за мортиркой, но его постигла участь напарника. Комендант метнул в пыжа сломанный меч и попал прямо в сердце.

Теперь ему ничто не мешало завладеть оружием убитого. Выставив локоть, положил на него дуло мортирки, прицелился и выстрелил. Через мгновение раздался мощный взрыв, которым вынесло ворота.

Во все стороны разлетелись горящие обломки. И все вокруг заволокло серым дымом. А когда он рассеялся, мы увидели, как Комендант входит во двор дома, держа мачете наизготовку.

Тотчас зазвучала перекатная пальба, раздались взрывы и вопли.

— Приготовиться к бою. Выходим по одному, с интервалом в пять... нет, в семь минут, — приказал отец Никон.

Мы бросили жребий, решая, кому идти первым. Правда, на сей раз соломинок под рукой не оказалось, и капеллан заменил их тремя волосками из своей бороды.

И вновь я вытянул короткий.

Во двор я вошел, опасливо озираясь по сторонам. В воздухе пахло кровью, дерьмом и порохом. Повсюду валялись бездыханные тела пыжей и разномастное оружие. У многих дохляков не хватало конечностей, а один и вовсе был разрублен надвое. «Судя по всему, тут недавно поработали мачете», — заключил я и бодрым шагом направился дальше.

Чуть пройдя, я споткнулся обо что-то твердое. Взглянул под ноги и раскрыл рот от удивления. Передо мной, покрытый слоем грязи, лежал жестяной рыцарский шлем. Вот так находка! О таком я мечтал все свое детство. Тогда по ящику часто крутили фильмы про рыцарей Круглого стола, и все пацаны в нашем дворе хотели быть похожими кто на короля Артура, а кто на Ланселота Озерного. Помню, я тогда смастерил себе картонный шлем. Всю ночь над ним корпел, но первый же дождик превратил его в бумажную кашу.

Я поднял шлем и повертел его в руках.

«Красиво сработано!» — подумал я и примерил головной убор.

Как раз мой размерчик, пацаны во дворе умерли бы от зависти!

Я не удержался и торжественно произнес:

— Меня зовут сэр Ланселот из Камелота! — и, гордо выпятив грудь, еще раз обвел глазами местность.

Досадно, но бассейна с подогревом здесь не оказалось. Зато стояла огромная клумба с искусственными цветами, а посередке, под специально сооруженным навесом, возвышалось чучело урсуса. Зверь замер в боевой стойке, свирепо оскалив зубы. Право слово, как живой! Если это была работа того самого Чучельника, то у меня просто нет слов!

«Держу пари, Помилка пришла бы в щенячий восторг от этого монстра. Детишки ведь любят всякое такое», — умиленно подумал я.

И тут я поймал себя на мысли о том, как же я сильно привязался к этой инопланетяшке. М-да, старею. Раскис, как кисейная барышня. Стал сентиментальным. А может, во мне проснулись дремлющие доселе отцовские инстинкты? Ведь такое случается, не так ли?

Мысли о Помилке разбудили во мне тревогу. Мое воображение рисовало жуткие картины пыток и других неприятных вещей, которые можно было совершить над несчастными девушками. Волевым усилием я загнал дурные мысли подальше и сосредоточился на обследовании окрестностей.

Радовало то, что в пределах видимости не было ни одного живого врага. Но, судя по отдельным крикам и редким выстрелам, доносившимся с