Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин

Источником этого света была Помилка. Она как-то сумела отвязаться и теперь парила в воздухе, едва не задевая головой потолок. Точь-в-точь как левитирующий йог, которого мне довелось наблюдать в Дели. Как мне потом объяснили, это был всего лишь искусный трюк, а никакая не магия. Левитировать такому псевдойогу помогала специальная конструкция, которая скрывалась под его просторной одеждой. А вот Помилка летала по-настоящему, без каких-либо ухищрений.

Она раскинула руки в стороны, ноги болтались в воздухе, как у марионетки, а голова немного запрокинулась. Лицо девочки было пугающе безмятежным, глаза закрыты, а все тело источало ослепительное синее свечение. Вдруг по ее спине пробежала судорога. Помилка выгнулась дугой, резко вытянула перед собой руки и затряслась, как в припадке. Из ее ладоней вырвались раскаленные зигзаги молний и ударили в грудь Чучельника.

Тушка злыдня занялась огнем и запылала, словно соломенное чучело. Через несколько мгновений от него остался только холмик горячего пепла, на вершине которого гордо возвышался "

Люгер».

XIV. Избушка, избушка, встань ко мне передом, а к лесу задом

«Все подарки хороши, лучший — тот, что от души», — говорил мой батя и каждый Новый год дарил мне дурацкий сноуболл.

Это такой дешевый сувенир в виде стеклянного шарика, внутри которого находился снеговик. Потрясешь его — и на фигурку с морковкой вместо носа начинает падать искусственный снег и блестки. Красота! Хотя я бы не отказался от чего-нибудь более существенного, например, ховеборда.

К чему я это вспомнил? А к тому, что я вдруг почувствовал себя на месте того снеговика.

Резкий ветер наполнил мастерскую Чучельника жутким холодом и откуда-то сверху повалил густой мокрый снег. Я задрал голову. Там зияла огромная, обугленная по краям дыра. По-видимому, одна из молний, пущенных Помилкой, пробила деревянный потолок.

Я затрясся, как осиновый лист, и подумал о том, как же ошибался тот древний философ, сказавший: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее». Чаще происходит наоборот. Меня, например, ни капли не закалил суровый климат Сиротки. Наоборот, здесь я стал еще большим мерзляком. Я ведь человек по натуре теплолюбивый. Поэтому в свое время и перебрался на Цереру, где, как и на курортах Каллисто, жители круглый год наслаждались теплой и ясной погодой. Все это делалось благодаря системе метеоконтроля — обширной сети летающих атмосферных и температурных модуляторов. На Церере даже проходило голосование, формирующее погодные условия на ближайшие полгода. Но еще не нашлось того чудака, который бы сунул свой голос за новогодний снежок или рождественскую вьюгу.

Впрочем, все это лирика. Главное, что старуха с косой снова обошла меня стороной. А с холодом я уж как-нибудь справлюсь!

Помилка тоже была в порядке. Как только она расправилась с Чучельником, свечение сразу пропало, и малая плавно опустилась на землю. Чуточку посидела и, как ни в чем не бывало, заснула прямо на заснеженном полу, свернувшись калачиком. Как я уже понял, погодные условия на нее никак не влияли, так что о здоровье моей спасительницы можно было не волноваться.

Я начал прикидывать план дальнейших действий, как вдруг услышал:

— О чем задумался, Проныра?

Я поднял глаза, и крепкое ругательство застряло в горле. Надо мной возвышался... Циклоп. Для покойника он выглядел очень даже живенько.

Я так перепугался, что впервые в жизни решил помолиться. Однако была одна загвоздка. Я не знал наизусть ни одной молитвы. Так что пришлось импровизировать.

«Господи, если ты существуешь, помоги мне, — шептал я про себя. — Я знаю, что у тебя и без моих проблем много дел, но я так редко прошу тебя о чем-то... Умоляю, спаси меня от этой проклятой нежити».

— О чем задумался? — повторил мертвец и принялся меня развязывать.

— Да так, о своем, — растерянно ответил я.

— Расскажешь? Или секрет? — он освободил мои руки и принялся скручивать поволоку с ног.

— Я думал, ты... — начал было я, но осекся. — Проехали.

— Говори, раз уж начал.

— Ну-у...— замялся я и незаметно сунул руку в карман, где все еще лежал кастет.

Циклоп развязал мои ноги, распрямился во весь свой исполинский рост и улыбнулся неповторимой улыбкой аллигатора.

— Ладно, я тебе помогу. Ты хотел сказать: «Я думал, что ты умер». Угадал?

— Угу. Но ведь ты...

— Живой, — договорил он мою мысль. — И ты хочешь узнать, как так получилось?

— Очень хочу.

— Тогда слушай. Когда в меня выстрелили, я отключился и увидел длинный темный тоннель, в конце которого сиял свет. А по тоннелю ехал мужик в тоге на колеснице, запряженной четверкой белых коней. Он остановился, вышел из колесницы, подошел ко мне и сказал...

Внезапно оживший сделал паузу и, вдруг схватив меня за ухо, заорал что было сил:

— Проныра, ты что, идиот?!

Я резко отпрянул, словно получил пощечину, а Циклоп залился нервно-паралитическим смехом.

— Ты бы видел свою рожу! — держась обеими руками за живот, хохотал он. — Я чуть со смеху не помер!

— Но ведь ты умер! Я своими собственными глазами видел, как Чучельник выстрелил в тебя!

— Насмешил ты меня, Проныра. Ох и насмешил, — мутант смахнул слезы со своего единственного глаза. — Давно я так не смеялся! Ну а если серьезно, то пушка этого мерзкого старикашки стояла в режиме парализатора. Так что меня просто вырубило... Кстати, а куда подевался Чучельник? И что здесь вообще произошло?

С чего бы начать? Я огляделся.

Вокруг было настоящее сонное царство. Мира, отец Никон и Помилка пребывали в царстве Морфея. Они дышали ровно и спокойно, только капеллан иногда всхрапывал и свистел носом.

Я уже приготовился толкнуть речь, как сверху послышался шум и из дыры в потолке выглянула лысая голова с двумя шишками по бокам и веселый голос сказал:

— Здорово, начальник!

— Фидель?! Ты?! — не поверил я своим глазам.

— Я, собственной персоной! Вот пришел вернуть должок, — радостно крикнул он и проворно спрыгнул вниз.

Через пару секунд из дыры показалась еще одна голова. Лицо человека скрывала клетчатая куфия, а на глазах были дорожные очки-консервы. Незнакомец не стал спускаться, зато сбросил вниз веревку, конец которой повис в нескольких сантиметрах от земли.

— Да у тебя, начальник, прямо дар попадать во всякие переделки! — воскликнул старьевщик.

От всего его вида веяло позитивом и добродушием.