Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

поступающей извне энергии, и как только он почувствовал в себе возможность не только шевелиться, но и отдавать Силу, встал на колени перед едва дышащей Стеллиной. Необходимо было нащупать центральный канал в её аурном контуре и начать напитывать его энергией. Неважно, какой: водной, огненной, или земной. Сейчас стоял вопрос выживания ватиканской агентессы. Ромка, Немец, Туман и Винт мгновенно сообразили, что нужно делать, и, оттащив обессиленных, опустошённых «призраков» и чародейку в сторону, окружили тело Стефании Сегрейв. Получив мощную подпитку, она дёрнулась, как после удара током, потом её выгнуло от мириада уколов, лицо налилось румянцем, и даже морщинки куда-то исчезли.

— Достаточно! — приказал Никита и опустился задом на пол, глядя на баронессу. — Как бы плохо даме не стало.

Переизбыток маны, которую сейчас получила Стефания, мог сыграть плохую роль. Остатки негативной энергии Изнанки ещё пытались сопротивляться и закупорить каналы, но золотисто-жёлтые потоки постепенно выдавливали их наружу, заставляя раствориться в пространстве Яви.

— Мы её спасли? — раздался дрожащий голос Яны, пришедшей в себя. К ней бросился Роман и крепко обнял, щедро делясь своей Силой.

— Будет жить, — ответил капитан Севостьянов, с удовольствием защёлкивая на запястьях баронессы наручники. Кивнул своему напарнику: — Помоги поднять.

Они легко вздёрнули на ноги баронессу, которая до сих пор не могла поверить, что попалась в руки русских. В её глазах стояло разочарование и злость.

— Вы в порядке, мадам? — легонько похлопал её по щекам Севостьянов, сугубо ради того, чтобы привести в чувство. И едва не поплатился пальцами, в которые Стефания попыталась вцепиться зубами.

— Brutto figlio di puttana bastardo![75] — выкрикнула она с невероятной экспрессией, сверкая взглядом серых глаз с золотисто-синими крапинками на радужке.

В молодости баронесса была невероятно красивой, глядя на неё, подумал Никита, как и все итальянки, которых боги одарили внешностью и фигурой. В густых волосах цвета воронова крыла едва-едва просвечивали серебристые нити, придавая женщине шарм. Почему итальянка? А раскололся Матео Висконти, признался, что Стеллина в девичестве носила фамилию Лето. Стефания Лето вышла замуж в двадцать пять лет за швейцарского богача Энцо Сегрейва, оказавшегося связанным с английской разведкой. Только вот он не знал, что красавица-жена давно завербована ватиканской «Опус деи» и активно работает под прикрытием религиозного движения. А «Опус деи» работает только на себя, и никогда — ни на кого. Никто никогда не умудрился и не смог использовать ватиканские спецслужбы в своих целях. Это они всегда используют всех.

— В порядке, если ругается! — расплылся в улыбке капитан.

— Она тебя сукиным сыном обозвала, — усмехнулся Никита. — Причём, уродливым.

— Ну и ладно, переживём. Главное, птичка теперь в наших руках.

— Нужно проверить, есть ли у неё амулеты или ещё какая холера, — предупредил Никита. — Яна, возьмёшь на себя роль надзирательницы?

— Конечно, — чародейка мило улыбнулась, но взгляд её не сулил ничего хорошего для пленницы.

Баронесса окончательно пришла в себя и, кажется, поняла, о чём разговаривают русские. Возможно, она даже понимала разговорную речь, освоенную с помощью лингво-мага, но проверить это не представлялось возможным. Более того, Стефания разразилась каскадом английских и итальянских ругательств, что совсем не красило женщину такой внешности.

Никита резко хлопнул её по лбу, раскрывая «сонный» скрипт точечным ударом. Баронесса мгновенно закатила глаза и стала оседать на пол, но контрразведчики успели подхватить её.

— Несите её в камеру, — приказал он «призракам». — Яна, пока эта склочная дама спит, досконально проверь всю одежду на наличие закладок. Если надо, раздевай. Я хочу убедиться, что на теле нет никаких сюрпризов в виде рунической татуировки.

— Я поняла, — кивнула девушка. — Сколько времени она будет спать?

— Час, — успокоил платиновую чародейку, чьи волосы из потускневших прядей вновь белоснежно засверкали даже в скудном освещении секции.

Барс и Скиф унесли баронессу в «семейную» камеру, туда же направилась Яна.

— Рома, следи за ней, — Никита не собирался оставлять свою чародейку наедине со смертельно опасной коброй. Всё же Возницын — муж Яны, и она спокойно отнесётся к его присутствию во время обыска. — Если зашевелится, дай мне знать. Ори, свисти, не теряй времени.

— Принял, — оживился клановый волхв.

Никита устало стянул с головы шлем и направился в камеру. Хотелось принять душ и смыть с себя противную липкость Изнанки, которая осела, как ни странно, не на теле, а в душе. Да и энергетические каналы оказались отравлены этой гадостью. Хорошо, что управились за несколько минут. Идея привлечь Гончих опять исходила от Полины. Она предчувствовала, что любимому папе будет тяжело без них. Да и сам Никита не прочь был использовать Вожака с его стаей. Адские псы прекрасно справились с задачей. Волхву пришла в голову парадоксальная мысль, что Вожак учится действовать в Изнанке, грамотно распределяя силы и возможности своих подчинённых. Никаких лишних движений, мгновенная блокировка противника. И ведь не сломали баронессе ни одной кости! Так, всего лишь следы от зубов на ногах и руках.

— Надо сообщить командованию, — сказал Севостьянов, глядя на раздевающегося Никиту.

— Не торопитесь, — предупредил Никита. — Когда я буду уверен, что Стефания не представляет опасности, тогда и сообщим Кравцу.

— Чем же она может быть опасна? — удивлённо хмыкнул Бородулин.

— Хотя бы тем, что в её кожу может быть вшит амулет огромной силы, делающий человека ходячей бомбой.

— Нам на курсах рассказывали о каких-то татуировках в виде рун, которые в нужный момент превращаются в бомбу, — подтвердил Севостьянов.

— Ну вот, видите, — Никита закинул полотенце на плечо и зашлёпал тапками по полу в сторону крохотной душевой. — Кстати, эта информация засекречена. Откуда вы знаете про татуировки?

— Видимо, пришла директива сверху, согласованная с императором и Генштабом, — предположил капитан. — Мы особо не интересуемся подобными вопросами. Раз дают лекции, значит, разрешение получено.

— Ну да, логично, — Никита кивнул и едва уместился в душевой. Прикрыл дверь и включил воду. Из лейки с ржавыми потёками полилась вода не самой комфортной температуры. Видимо, начальство крепости решило, что узникам и того хватит. Смыл пот, освежился — будь доволен. Зато мгновенно взбодрился.

Простояв под струями воды несколько минут, Никита почувствовал себя гораздо легче и лучше. Душевная грязь ушла вместе с водой в сливное отверстие. Даже энергетическая сетка засветилась стабильным золотистым цветом.

Через полчаса он уже находился в соседней камере и рассматривал