Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Взгляд Фрейна потемнел, он наклонился, поставив руки по обе стороны моей прикрытой одеялом груди. В глазах принца сквозила опасная решимость.

— Я и сам могу тебе рассказать, что требуется знать хорошей жене, — произнес он с хрипотцой, и каждое слово звучало так, будто он едва сдерживается, чтобы не перейти к действиям.

Мы наедине в закрытой спальне. На мне из одежды только шелковая сорочка, мало что скрывающая, скорее наоборот, подчеркивающая соблазнительные холмики и впадинки. Я отпустила Тайлера. Зря.

Глава 57

Я сползла вниз, так чтобы одеяло закрыло меня по шею. Я чувствовала себя очень неуютно под пристальным взглядом Фрейна. Хотелось бы мне, чтобы все оказалось шуткой, но принц не улыбался, он оставался пугающе серьезен. Что же, если он не сумеет взять себя в руки, придется ему познакомиться с болевыми захватами: обычно они быстро приводят в чувство.

— Фрейн, думаю, нам надо поговорить. — Я старалась, чтобы голос звучал спокойно и разумно. — Прояснить мое отношение к близости до свадьбы.

— Да? — Фрейн выпустил меня из тисков, но продолжал пригвождать к месту взглядом. — Слушаю. Не хочешь ведь ты сказать, что невинна? Признаюсь, это был бы приятный сюрприз, но не тешу себя иллюзиями.

— Я…

И в страшном сне не могла представить, что придется обсуждать настолько личные вещи с Фрейном, но он в своем праве: хочу я того или нет, он мой жених и я сама дала согласие на свадьбу.

— Ты прав, я не невинна, — сказала я и дерзко задрала подбородок, а Фрейн расплылся в довольной улыбке вместо того, чтобы разозлиться.

— Тогда что нам мешает?

Фрейн чуть отодвинулся и оглядел меня с головы до ног. Правда, смотреть особо было не на что: я укуталась в одеяло.

— Мы мало знаем друг друга, — выдала я полуправду.

Правда состояла в том, что я люблю другого, а принц Фрейн мне противен.

— Мы не станем торопиться, — уверил меня жених.

Его рука забралась под одеяло со стороны ног и сомкнулась вокруг моей обнаженной лодыжки. Это вторжение было настолько неожиданным и пугающим, что показалось — горячая ладонь оставила ожог на коже. Я дернулась, но Фрейн держал крепко. Большой палец медленно обвел косточку на щиколотке. Мои попытки освободиться привели лишь к тому, что одеяло соскользнуло с плеч, являя взору шелк сорочки, ключицы и краешек уродливого шрама, который, увы, вовсе не охладил пыл Фрейна.

— Остановись! — крикнула я.

— Да я еще ничего не делаю, — усмехнулся он. — И внимательно тебя слушаю.

Сложно собраться с мыслями, когда твою щиколотку поглаживают чужие пальцы, к тому же я очень плохая лгунья. Нужно было в свое время брать уроки у Ярса — известного плута. Ярс! Вот оно. Ярс всегда смотрел в глаза собеседнику, когда обманывал. Отведу взгляд, и Фрейн тут же почует ложь.

— Фрейн… — Я заставила себя улыбнуться. — Понимаешь, я хочу оставить прошлую жизнь в прошлом. Начать все с чистого листа, и свадьба тот самый рубеж, перешагнув который, я сделаюсь другим человеком. Верной женой. Матерью твоих детей. Потерпи до свадьбы, Фрейн. Мне нужно время, чтобы проститься с собой прежней.

Фрейн не перебивал, он пристально вглядывался в мое лицо, словно решал, стоит ли мне верить и не вешаю ли я ему лапшу на уши.

— И дело, конечно, не в том, что ты до сих пор хранишь верность своему однокурснику или кем он там был — твой первый любовник?

Я сглотнула. Мне предстояло пройти по очень тонкой грани и не спалиться. Фрейн вовсе не дурак, мужская интуиция била во все колокола — он чувствовал, что дело нечисто.

— Даже если так, — прошептала я. — Какая разница теперь — насколько сильно я его люблю? Мне все равно придется его забыть. Но я была бы благодарна своему будущему мужу, если бы он проявил терпение и подождал брачной ночи до свадьбы.

Которая, как я отчаянно надеялась, вовсе не состоится!

Фрейн хмыкнул и не сказал ни «да», ни «нет», но руку со щиколотки убрал и задумался.

— Знаешь, о чем я подумал, когда в первый раз увидел тебя? — неожиданно спросил он.

— Нет.

К чему он клонит? А Фрейн, вместо того чтобы ответить на свой же вопрос, скрестил руки на груди и снова заговорил о другом.

— В детстве нам с Брайсом подарили кошку. Мама подарила, поэтому отцу пришлось оставить ее. Брат назвал ее Гарпией: это оказалось совершенно дикое и неуправляемое существо, которое не понимало ласку, шипело и раздирало мне руки в кровь. Но Брайс нашел к ней подход.

Мое сердце тревожно сжалось. По рассказам Веелы я представляла, каков характер Брайса, и не ожидала услышать, что он прикормил питомицу и чесал ей за ушками.

— За каждую царапину, оставленную на его коже, Гарпия лишалась когтя. Причем Брайс собственноручно…

— Прошу, не надо! Я поняла.

— Через какой-то месяц наша кошка сделалась тихой и послушной. Она и не думала убегать или шипеть, когда Брайс брал ее на руки. Меня дикая тварь, правда, все равно терпеть не могла и мои руки по-прежнему царапала и кусала. Брат называл меня слабаком — мол, дикие существа понимают лишь силу, их нужно сломать, лишь тогда они станут подчиняться.

Фрейн некоторое время разглядывал меня, прежде чем продолжить.

— И когда я в первый раз увидел тебя в бою, такую смелую, неистовую, такую… дикую, я сразу понял, что ты должна принадлежать мне. И я никому тебя не отдам, Алейдис. Пусть этот кто-то и остался лишь в твоих воспоминаниях.

Фрейн резко наклонился и снова зажал меня в одеяле между своими ладонями. Этот Фрейн меня пугал. Теперь я видела ясно, что хоть принц еще молод, но семена насилия, посеянные в его душе Брайсом, уже дают всходы.

— Скажи, Алейдис, тебя надо ломать? — спросил он без тени улыбки, нависнув надо мной.

Я положила ладонь на вздымающуюся грудь Фрейна, то ли отталкивая, то ли успокаивая его — он дышал часто и неровно.

— Опомнись, — тихо сказала я. — Ты не такой, Фрейн.

— Да? — усмехнулся он.

Однако отодвинулся и встряхнулся, обуздывая страсть.

— Я подожду до свадьбы, — глухо сказал он. — Но помни, что потом у тебя