Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

– Возможно, украшу кофейню живыми цветами. Мне этого будет достаточно, а если высшему свету покажется, что графиня Эверсан-Валтер проявляет небрежение – что ж, тем хуже высшему свету. Порой хочется сделать что-то лишь для себя, Юджи. Так я и поступлю, а воплотить в жизнь чьи-то чужие представления о том, что правильно и нужно, можно и потом. Наверное. Очень нескоро.

Девушка наклонила голову, пряча смешок, а затем отважилась спросить:

– А какие цветы у вас любимые, леди Виржиния?

Наверное, в другое время я ответила бы иначе. Но сейчас голова всё ещё слегка кружилась от воспоминаний о Никее, от духов Мэдди и её солнечной улыбки…

– Эмильские фиалки.

После этого короткого разговора вкус к цифрам у меня пропал. Я наскоро составила ответ мистеру Спенсеру и перешла к письму от леди Абигейл, предвкушая нечто интересное.

И не ошиблась.

«Вчера меня навестила леди Эрлтон, – писала она. – И у неё весьма хорошие новости! Миссис Прюн – помните, мы говорили о ней? Очень достойная женщина! – навестила миссис Шелли и договорилась о визите. Нас ожидают завтра, в четыре часа, но миссис Прюн попросила о небольшом одолжении. Не могли бы вы сперва прибыть в мой особняк, дорогая леди Виржиния, примерно к половине третьего? Миссис Прюн хотела бы рассказать что-то важное о миссис Шелли и настаивает на личной встрече…»

Сказать, что просьба миссис Прюн удивила меня – значит, сильно преуменьшить. Однако я не видела причин отказываться, и потому занялась подготовкой к визиту. Уже сейчас, перед отъездом в кофейню, следовало бы отправить маркизу Рокпорту записку с уведомлением, затем подумать о наряде. С одной стороны, платье должно быть достаточно простым, чтобы не смутить миссис Шелли разницей в положении, с другой – не слишком ярким или светлым, потому что в доме только что произошло несчастье… Но и о себе забывать не стоит – не хочу появляться в чём-то старомодном или слишком тёмном.

…Юджи тщательно выводила отказ для неблагонадёжного мистера Бенджи, молодого и весьма докучливого повесы, повторяя шёпотом: «Эмильские фиалки, эмильские фиалки…»

«О, и вот ещё, – подумала я, чувствуя, что снова улыбаюсь – невольно. – Капнет ли мне Мэдди на платок немного своих духов?»

Люди в волнительных обстоятельствах разделяются на две армии, что не выносят друг друга, подобно аксонцам в стародавней войне цветов.

Одни не могут спать, тревожатся, хмурятся, даже если грядущее событие – радостное, счастливое; каждый лишний час – мучительная отсрочка, сон к ним не идёт, голова становится тяжёлой, а мысли – неповоротливыми и мрачными. Выспавшийся человек в добром расположении духа для таких особ что колдун для невежд: верится в его существование с трудом, а если и существует он, то исключительно благодаря силам, противным Небу.

Другие люди исполнены сил и бодры, и ночь для них пролетает в одно мгновение, а утро поёт, как трубы перед решительной атакой. И как же омрачает их день какой-нибудь унылый засоня, то жалуется на волнение и страх!

Я, по счастью, принадлежала ко вторым, и потому в день визита к семейству Шелли пробудилась в шесть утра – прекрасно отдохнувшая и с отменным аппетитом. Позавтракала первой, ещё до того, как проснулись дети и Клэр, внесла несколько дополнений в письмо к мистеру Спенсеру и отбыла в кофейню. Время до полудня посвятила делам – несрочным, а потому обычно казавшимся утомительными. Затем пообедала – о, даже доктор не нашёл бы причин для недовольства моим меню! – и возвратилась в особняк. Переоделась в более скромный костюм в серебристо-серых и зелёных оттенках, взяла трость и новую шляпку – и уже во всеоружии отправилась к леди Абигейл.

Она встретила меня в гостиной, одетая в светло-розовый костюм с пыльно-вишнёвыми вертикальными полосами. Подобные ткани подходили ей, как ни удивительно, однако кое-что показалось мне странным: с нарядом никак не гармонировал ни деревянный веер в никконском стиле, расписанный синими птицами, ни белый бисерный ридикюль. Это выглядело так, словно герцогиня собиралась в спешке – немыслимо, право.

– Вы как раз вовремя, дорогая, – обратилась она ко мне, поприветствовав, и прерывисто вздохнула. – Леди Клэймор вот-вот прибудет, я видела её автомобиль в окно, а леди Вайтберри отказалась приехать, она не совсем здорова. Пойдёмте, я представлю вам миссис Прюн.

Мне показалось, что Абигейл бледна, однако я поостереглась спрашивать, почему – мы в гостиной были не одни.

За столиком у окна сидели трое – леди Эрлтон, леди Стормхорн и некая незнакомая мне грузноватая дама в клетчатом костюме и тяжёлых очках с перламутровой оправой. Она неторопливо раскладывала пасьянс старинной колодой и как раз сейчас с задумчивым видом держала в руках карту с изображением человека в красных одеждах – ночью, на перекрёстке.

«Похоже на Сэрана», – подумалось мне, хотя вульгарный незнакомец в алом не имел ничего общего с изысканным творением Ноэля Нингена. 

– Ну что же, вот мы и собрались… То есть, разумеется, я хотела сказать «почти все собрались», – саму себя поправила Абигейл и обменялась взглядами с немолодой женщиной в очках. Та отложила карту и улыбнулась мне. – О, вы ведь уже наслышаны о миссис Прюн, леди Виржиния, без сомнений! Очень, очень приятное знакомство, поверьте.

– Доброго дня, – поприветствовала меня леди Эрлтон. – Миссис Прюн – моя давняя подруга. Мой супруг был хорошо знаком с доктором Прюном, к сожалению, ныне покойным. О глубокоуважаемом брате миссис Прюн вы наверняка слышали, да – он настоятель монастыря святого Игнасиуса.

Пока она говорила, миссис Прюн меленько кивала, глядя на меня поверх очков; глаза у неё оказались тёмными, как у мыши, и блестящими.

– О леди Виржинии я тоже весьма наслышана, – вкрадчиво произнесла почтенная вдова. – Вы ведь заботитесь о приюте имени святого Кира Эйвонского? Похвально.

– Вы правы, хотя, разумеется, я делаю не так уж и много, – ответила я, несколько смущённая. Обычно моё имя связывали с леди Милдред или со «Старым гнездом»… Приятно, что ни говори, прослыть благотворительницей, однако думаю, что в моём случае слава была бы незаслуженной. – Надеюсь, наша просьба о встрече с миссис Шелли не показалась вам обременительной.

– Нет, нисколько, – снова улыбнулась миссис Прюн, механически собирая карты со стола – одну за другой. – Миссис Шелли нуждается в обществе, но её, увы, в последние годы сторонятся… и тому есть причины, – добавила она загадочно.

Тем временем в гостиную тихо проскользнул дворецкий,