Моя чужая новая жизнь - Anestezya

Моё маленькое сердце давно мечтает о счастье.

Оно ждёт тебя на Родине и знает, что ты скоро вернёшься

И посмотришь на меня с любовью…

Глава 33 Наконец - то появился свет в конце туннеля, вот только туннель, сука, не заканчивается.

Я давно поняла, когда рассталась со своей удачей. В тот момент, когда блондинистая ебанашка сбила меня на светофоре. С тех пор на меня валилось столько крипоты, что досрочное «погребение» в могиле уже как-то не удивляет. Главное осталась жива. Правда вся перебитая-перешибленная, но это уже мелочи. На фоне чужих увечий мой перелом выглядит практически бонусом. Хотя бы потому, что я получила передышку на несколько недель. Удобная койка, тихо-спокойно, а главное сколько угодно горячей воды в душе. Поскольку госпиталь был прежде всего рассчитан на солдат, и женских палат в нем не предусматривалось, меня подселили по старой памяти в комнатку к Чарли и Хильдегард. Первые дни я ела и отсыпалась, тем более в больничной пижаме расхаживать было как-то стрёмно. Форму мою конечно выстирали, но одеваться одной рукой было не очень удобно. Не дергать же мне постоянно Чарли. Она и так загружена работой. Раненые продолжали прибывать каждый день.

— Так и будешь сидеть затворницей? — снисходительно усмехнулась Хильдегард, подкрашивая перед зеркалом губы.

Вот кому хорошо живётся. Эта девица лишнего не перетрудится, чуть ли не каждый вечер бегает на офицерские тусовки. Как только ещё не попалась Бриггите? Вчера эти гуляки даже музон умудрились врубить.

— Я собираюсь лечь спать и тебе советую, — Чарли аккуратно повесила в шкаф форменное платье. — Завтра уже в шесть утра надо начинать перевязки.

— А жить-то когда? — скривила мордашку Хильди. — Я не собираюсь оставаться старой девой и вечно выносить здесь судна.

— По-моему, это тебе не грозит, — я не сдержала шпильки. — Догуляешься, что Бригитта настучит доктору про твои похождения.

— Даже если так, мне ничего не будет, — самоуверенно заявила она. — Доктор Йен слишком ценит мои навыки и, я думаю, проявит понимание. В конце концов я не делаю ничего дурного, всего лишь поддерживаю боевой дух наших солдат.

Так вот оказывается как это называется! А я-то дура всю жизнь по-простому именую это «блядством». Чарли может и верит, что подруженька чинно попивает чаёк в укромной оранжерее, но я как-то застукала нашу красотку с бравым офицером в процедурной. И они там явно не повязки меняли.

— Иди уже, а то всех красавцев без тебя разберут.

Я заметила в коллективе медсестёр пополнение. Обычно на фронт уезжали вот такие молодые дурёхи. Женщины, у которых есть семья и дети, понятное дело хер знает куда не попрутся.

— Спокойной ночи, скромницы, — Хильдегард напоследок лучезарно улыбнулась и отчалила.

Я улеглась на койку, но поскольку выдрыхлась днём, спать не хотелось.

— Чарли, а ты не думала о том, что бы вернуться домой?

Я же видела, как ей тяжело. Она до сих пор иногда выползала по стеночке после особо сложных операций.

— Что ты, конечно нет, — она застенчиво улыбнулась. — Я ведь знала, куда еду.

— Как там Вильгельм, поправляется? — видела я их пару раз на балконе — стоят как два школьника, мнутся, глазки отводят.

— Конечно, уже потихоньку пробует ходить.

Обычно я не лезу в чужие отношения, но тут прям вот захотелось. Встряхнуть их обоих и рявкнуть: «Да что с вами такое? Если вы любите друг друга, неужели сложно сказать, пока есть время?»

— Ну так чего ты увалилась спать вместо того, чтобы лишний раз пообщаться, пока он здесь?

— Ему нужно больше отдыхать, — залепетала Чарли. — У него же не только перелом, но и лёгкая контузия.

У вас у обоих, блин, контузия! Вот же свела судьба два тормоза.

— Мужчин бывает трудно понять, но хоть ты будь умнее. Поговори с ним, необязательно прямо в лоб заявлять «Я тебя люблю», но намекнуть же как-то можно. В конце концов поцелуй его, авось догадается, — по крайней мере целоваться наш правильный моралист умеет неплохо, а там может дело у них легче пойдёт.

— Ты что, я так не смогу, — скуксилась Чарли. — А поговорить… я пыталась, вчера уже почти призналась ему.

— Аллилуйя! И что же пошло не так?

— Сестра Бригитта явилась меня искать. Ещё и отругала. Сказала, если ещё раз увидит, что я кокетничаю с солдатами, то сообщит доктору Йену.

— Пусть лучше следит за Хильдегард и Ирмой, устроили тут блядушник, — так всегда в жизни и бывает — кому-то всё сходит с рук, а кто-то палится по фигне. — Ничего, мы что-нибудь придумаем, где вам можно спокойно поговорить.

— Когда Вильгельм поправится, я позову его в парк, там точно никто не помешает, — мечтательно улыбнулась Чарли. — Мне немного стыдно говорить первой… Как это вообще происходит? Расскажи, как ты сказала Фридхельму что любишь?

— Фридхельм…

Я усмехнулась, вспомнив эти «танцы с бубнами» вокруг Карла. Фридхельм к счастью не такой тормоз как старшенький.

— Он первым признался, так что мне было проще.

— Ты такая счастливая, можешь быть рядом с ним, а я ночами не спала, когда шли бои. Каждый раз, когда привозили новых раненых, боялась увидеть среди изувеченных тел Вильгельма.

— Счастливая? — эх, Чарли, знала бы ты правду, так бы не говорила. — Да… наверное, — перехватив её удивлённый взгляд я поспешно добавила. — Я хочу сказать, мне как и тебе страшно потерять его. Особенно когда своими глазами видишь, что происходит на передовой.

— Нужно думать о хорошем, — Чарли пересела на мою кровать, ласково погладила по плечу. — Война закончится, мы все вернёмся в Берлин. Вы с Фридхельмом поженитесь, и я надеюсь, Вильгельм тоже сделает мне предложение.

— Пусть для начала наберётся смелости в любви тебе признаться, — а то целоваться с чужими девушками это он оказывается может, а той, которую вроде бы любит, даже сказать это боится.

***

— Сделайте глубокий вдох, больно?

— Вроде бы нет, — надеюсь, у меня не сломана парочка рёбер, вон какой синячище на пол-бока красуется.

— А так? — Йен слегка сжал пальцы, ощупывая гематому.

— Немного, — до чего у него холодные руки, быстрее бы заканчивал осмотр.

— Что ж, думаю вы в