"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

назовет меня предателем и убежит, хлопнув дверью, но я плохо его знал. Для своих неполных восьми лет он оказался добрее и рассудительнее многих взрослых. В ответ на все мои слова он лишь улыбнулся своей неизменной улыбкой, способной растопить лед Антарктики, и сказал что примет любое мое решение. Каким бы оно не было. Ведь именно так и поступают друзья.

После чего ушел, и я не увидел в его глазах даже намека на слезы.

И вот теперь он задорно махал мне рукой из-за старого вяза, как бы говоря: «Прости, что не смогу посетить твою Церемонию, дружище. Сам понимаешь… Но я с тобой! Удачи. И да прибудет с тобой Сатвелеон!». Ну или что-нибудь в этом роде. Классный он все-таки парень! Я бы так не смог.

Инструкции по поведению во время Церемонии Пробуждения в меня начали вдалбливать еще за полгода до непосредственного дня икс. Впрочем, чего еще ожидать от родителей, воспитавших Анну? А ведь даже она сумела тогда сдержаться и не опозорила семью какой-нибудь дурацкой выходкой вроде попытки заглянуть под рясу священника или «неожиданно» сбежавшей из кармана пары мышей.

Что уж говорить про смышленого мальчика вроде меня?

Но, тем не менее, пока Диана развлекала Фила уже набившими мне оскомину загадками, Жакер еще раз прошелся по основным пунктам: вести себя кротко и почтительно, не бегать, не прыгать, не кричать, не драться, дышать через раз. Но это я уже утрирую.

Кроме того, Жакер вручил мне осколок Этерниевой руды. Крохотный голубой кристалл размером с ноготь. Но теперь-то я знал, что стоил он ненамного меньше годового жалования обычного стражника и добывался где-то далеко в горах, а к нам мог попасть исключительно с караваном.

Вообще изначально на моей Церемонии планировалось использовать подношение попроще. Тоже достаточно дорогое, чтобы стать главным во время ритуала, но все-таки не настолько. Чай не первенец. Однако, после недавних событий, мое имя прогремело по всему Крутолугу, и если принести в дар Сатвелеону что-то меньшее, это могли бы счесть неуважением к богу и традициям.

К тому же по результатам закрытия Трещины барон выплатил нашей семье что-то вроде премии. И весьма немалой. Так что Жакер тут же купил у Необузданного Алаума драгоценный кристалл, и еще осталось на роскошное платье для Дианы и кое-какие полезные мелочи. Вроде набора душистых специй, соли, отреза атласной ткани и новой бритвы с рукоятью, подозрительно напоминавшей кусок человеческой челюсти.

В храме собралось необычайно много народу. Причем пришли даже не только семьи, где имелись дети, недавно отпраздновавши свое семилетие, но так же и набилось много любопытных, желавших воочию узреть Церемонию Пробуждения того самого мальчика, выжившего в ужасной Трещине. Некоторые даже работу оставили ради такого дела.

Да о чем говорить — пришел сам барон Александэл с Угрюмым Чагашем и Максимилианом, даже не пытавшимся стереть с лица выражение крайней скуки и гонора. Наследник фамилии оу Трей Капауло, благодаря удачно доставшемуся ему умению, явно мнил себя выше простых смертных. Ну а заодно завидовал тому, что в Трещине побывал не он, а мы с Энн. О чем свидетельствовали молнии, которые тот время от времени метал в нас сквозь презрительно прищуренные веки.

Некоторые подозрения вызывал и сам священник. Поначалу казалось, что он ведет себя совершенно как обычно, но я нет-нет да ловил на себе его взгляды, смысл которых от меня, к сожалению, ускользал. Сразу вспомнилось, как четыре года назад я случайно, сам того не желая, похитил Межмировую Энергию, которую жрец, видимо, припас для себя.

Оставалось лишь надеяться, что в присутствии барона он не станет делать в мою сторону никаких поползновений. Ну и самому все-таки держать ухо востро.

Один за другим дети подходили к алтарю и оставляли на нем небольшие подношения, исчезавшие в яркой вспышке. После чего их ненадолго окутывало мягкое золотистое сияние, кое вскоре развеивалось, и счастливый ребенок возвращался к своим родителям. Все были довольны, и никто особо ни на что не рассчитывал. Разве что совсем в глубине души.

Хотя одному мальчику в какой-то степени повезло. Если это, конечно, можно назвать везением. Для своих семи лет он выглядел довольно крупным и широкоплечим — его явно уже во всю привлекали к домашним делам по мужской части. Но когда сияние, вместо того чтобы растаять, втянулось в его тело, священник объявил, что парню досталось умение… швеи. Ну или шве́я, если можно так сказать.

Ошарашенный отрок побрел к родителям, недоуменно хлопая глазами. Одни поздравляли их, другие посмеивались, но в целом атмосфера в храме царила по-семейному теплая и доброжелательная. И даже набегавшие время от времени на солнце облака не могли затмить тот свет, что излучали сердца собравшихся на Церемонию людей.

Зная, что меня вызовут последним, я особо за ходом «пьесы» не следил. Мне было куда интереснее исследовать оказавшийся у меня в руках кусочек Этерниевой руды, с первой же секунды захвативший мое внимание. Ведь стоило к нему прикоснуться, как меня будто током ударило. Причем в прямом смысле. Словно я дотронулся до шариковой ручки, которую до этого шальной школьник яростно тер меховой шкуркой. Ума не приложу, зачем бы ему тренировать подобное движение.

Вполглаза поглядывая, как очередная девчонка тащит к алтарю сдобную булочку (спасибо, что не надкушенную), я сосредоточенно водил пальцами по граням и ребрам голубого кристалла. Тот казался мне живым и теплым. Или скорее не так — как будто внутри заперли кого-то живого и теплого. Как муху в янтаре, как майского жука в спичечном коробке или как… джина в бутылке.

Да, последнее больше походило на правду.

Мне чудилось словно что-то бьется внутри, стремясь выбраться наружу, и стоит немножко постараться — надавить или потереть особым образом — и волшебные силы вырвутся на свободу, чтобы…

Я не знал зачем. Но очень хотел узнать. Настолько, что даже пропустил, как настала моя очередь проходить ритуал.

— Леон! — нетерпеливо шепнул Жакер, осторожно пихнув меня локтем. — Иди уже, сын.

— Да он там уснул небось! — тут же встряла Анна, и не думая понижать голос. — Я тогда тоже чуть не…

Остаток ее фразы превратился в неразборчивое бормотание, потому что Диана оперативно закрыла дочери рот ладонью, после чего вымученно улыбнулась.

По залу прокатилась волна сдавленных смешков, тщательно маскируемых под кашель.

Александэл тактично прикрыл рот ладонью.

Его сын демонстративно закатил глаза.

И лишь на лице Угрюмого Чагаша не дрогнул ни один мускул. Будто тот старательно извлекал в уме квадратный корень из десятизначного