Фантастика 2025-168 - Сергей Леонидович Орлов

Со вторым уровнем Сбора Энергии вышло проще. Сама по себе печать простая, и сложностей не вызывала даже у новичков в Ордене. Всего шестнадцать узлов и восемь контуров. Не сказать, что на этом уровне она даст большой бонус, но качество и количество энергии увеличит почти в полтора раза. По-хорошему мне бы добить до четвертого или даже пятого уровня, но я скорее пупок надорву, чем это сделаю сейчас.

Все желейки были истрачены, но я остался пребывать в медитации, отдыхая и стараясь расширить диапазон своих инстинктов. Ту стаю, которая шла за Вильгельмом, я почувствовал слишком поздно. Мог это сделать гораздо раньше, но из-за обилия запахов и звуков — не заметил. Нужно чётче. Нужно лучше.

Услышав треск сломанной ветки и шуршание листвы за границей пещеры, на входе в чащу джунглей, нахмурился.

Запах запёкшейся крови, а также свежей. Помимо него, чувствовался запах мокрой шерсти, вперемешку со стойким мускусом.

Зверь шёл сюда, а точнее ковылял, о чём говорили те же запахи крови. Его раны открывались при каждом движении и кровоточили.

Открыв глаза, медленно повернул голову к выходу пещеры и стал ждать. Опасность если и была, то минимальна. Этот зверь мне не соперник, а свою нору я ему не отдам.

Звуки усиливались, до меня стало доноситься его тяжёлое дыхание. Слух работал во всю мощь, как и обоняние.

Зверь почувствовал меня и замер в нерешительности. Но прошла секунда, за ней — вторая, и он забрался по пригорку на границу входа в пещеру.

Это был смилодон. В разы меньше, чем его предшественник. Месяцев шесть от роду. Клыки пробились, но не покрылись сколами и не обрели достойную остроту. Его шерсть была испачкана в крови, комьях грязи, а лапы и низ живота были мокрыми. Пытался сбить след того, кто его ранил? Вполне возможно.

Подрали его не слабо. Жуткая рваная рана в боку, отгрызенное ухо, следы когтей на голове и по всему телу.

Мы пристально смотрели друг другу в глаза и не шевелились, пока смилодон не опустил их в землю, признавая поражение.

Уходить он не спешил, как и заходить внутрь. Повернуть назад — смерть. Зайти сюда — тоже смерть. Он это понимал, замерев на месте. Инстинкты вели его к выживанию, но сейчас они дали сбой. Что-что, а у тварей Эпицентра есть зачатки разумности, пусть и практически незаметной.

Поведя носом, смилодон принюхался к высыхающей шкуре и фыркнул, вновь посмотрев на меня. В его глазах отразилась опасность и готовность к бою, но лишь на миг. Как я уже говорил, их вид территориальный и живёт в основном в одиночку. Лишь изредка, в период гона, они ищут партнёра за территорией своих угодий.

Не совершая резких движений, плавно и даже тягуче, я поднялся с пола и, не поворачиваясь спиной к кошаку, взял несколько кусков заготовленного мяса. Готов поспорить, что он почуял в этом месте не только безопасность, но и еду, отчего и пришёл.

Продолжая смотреть в глаза хищника, приблизился на расстоянии восьми метров и бросил ему мясо. Если он атакует, то мне вполне хватит времени, чтобы разорвать дистанцию и убить его одним ударом.

Недоверчиво принюхавшись к мясу, смилодон накинулся на него и жадно начал поедать, не забывая об опасности с моей стороны.

Наблюдая за ним, я в очередной раз удостоверился, что Гранд Мастер Вульф был прав. Даже став Великим Охотником, мне ещё многому нужно учиться и оттачивать мастерство. Из-за обострившихся инстинктов, я концентрировался на определенных деталях, частично обрубая зрение. Глаза могут врать, но слух и обоняние — никогда. Именно поэтому я не сразу заметил на шее смилодона ошейник, который был практически невидим из-за грязной сбившейся шерсти.

— Где твой хозяин? — мой голос заставил смилодона замереть, а по тому, как дёрнулось его уцелевшее ухо, он услышал знакомую речь.

Выходит, его хозяин или хозяйка из Российской Империи? Такое вполне возможно, всё же граница, где мы зашли с командой Тихомирова, пользовалась популярностью именно у русских Охотников. Прирученные, захваченные или порабощённые существа Разломов не новшество в этом мире. Аристократы любят собирать в свои коллекции редкие экземпляры, а в Москве даже есть зоопарк, принадлежавший роду Аскархановых. В боевом плане их тоже используют, пусть и не часто. Всё же зверь это зверь и даже под приказом артефакта он может вытворить глупость.

Как бы то ни было, жующий моё мясо смилодон относился как раз к тем, кто был более послушен и приручен. Наверное именно поэтому я не прикончил его сразу. Просто не ощущал от него угрозы, а значит и охота на него будет жалкой.

Доев остатки, зверь прижался к противоположной от меня стене и слабо поковылял вглубь пещеры, ожидая от меня атаки. Он проверял границы дозволенного, сразу же с ориентируясь и поняв, что это моя пещера.

Из моей глотки вырвался утробный рык и он замер. Со зверем можно говорить только на понятном ему языке. Зверь не понимает слов.

Ещё раз рыкнув, кивком указал ему место и он послушно плюхнулся неподалёку от костра. Я же тем временем направился к нему, чем заставил кошака показать когти. Вот только мой более грозный рык сбил с него всю спесь и он опустил голову.

Появившийся из ключа рюкзак насторожил зверя, но он успокоился, а я достал из него средства первой необходимости в виде мотка ниток, хирургической иглы, и нескольких пачек бинтов.

Стоит признать, что этому кошаку повезло. Не будь на нём ошейника, то я бы уже выгнал его из пещеры, но этот факт всё поменял. Впрочем, в моём желании помочь был и мой интерес. Если команда Охотников и его хозяйка погибли, то их противник должен быть достойной добычей. А если судить по ранам смилодона, то ещё и опасным, ведь шкура этих существ очень прочная.

С помощь Барьера Воды смыл кровь и грязь с раны, отчего кошак слабо заревел, но когти и клыки не показал, послушно лежа на полу. Только дёрнулся, так что пришлось его придавить и рыкнуть так, что задрожали своды пещеры.

Обрабатывать его раны было нечем, но оно и не требовалось. Это у людей может возникнуть заражение крови, особенно в Эпицентре, где каждая тварь ядовита, а у таких, как этот кошак, иммунитет впитывается с молоком матери. Но иглу в огне костра всё равно обработал, чисто для профилактики.

— Лежать! — хлопнул я его по носу, когда он поднял голову с пола. — Ещё раз дёрнёшься, зашью