Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

Катерина поджала губы и протянула руку, накрыв ею стиснутый, весь в нервических пятнах кулак Петра Архипыча.

– Не волнуйтесь так. По всему выходит, он водил за нос большинство чиновников и столоначальников. И потом, сейчас граф пропал и больше никто пока не догадывается о его истинной природе. Даже Инквизиция еще не в курсе. Но я видела, что эта рука должна храниться здесь, в сыскном. По крайней мере, пока не возникнут новые обстоятельства. К слову о них…

Графинюшка извлекла из рукава письмо:

– Сим документом мой отец, Советник Ее Величества Андрей Феофанович Дубравин, передает геммов Илая Янтаря и Диану Малахит под единоличное управление полицмейстера Петра Архипыча Щукина. Эта бумага должна защитить ваших служащих от посягательств других ведомств.

Диана покосилась на Илая. Брат, который раньше с Катеринки глаз не сводил и все улыбался как придурошный, теперь смотрел только на носки своих сапог и куда-то в сторону. Она пихнула его в бок, но он даже не отреагировал. Да что там – у него даже кудряхи обвисли уныло, будто мочало. И хорошая новость Илая никак не тронула.

А вот Петр Архипыч письмо брать не торопился. Но, по крайней мере, он больше не выглядел так, будто вот-вот свалится под стол, – глотнул водички из графина и взбодрился.

– Простите, сударыня, но мне бы узнать, с чем связан такой скоропостижный перевод? Если это возможно, – добавил он.

Катя переглянулась с Дусей, а потом и с Дианой.

– Всех подробностей я не знаю, но в связи с последними трагическими событиями Советник решил, что здесь им будет безопаснее.

– Трагическими?.. – тут же уцепился за слово Петр Архипыч и перевел взгляд на геммов: – Что натворили-то, а?

– Не мы, – буркнула Диана.

Катя снова пришла на помощь:

– Если коротко, в Ордене произошел раскол. К тому же эта ситуация с графом Бернотасом… Словом, ваши люди оказались в немилости.

Петр Архипыч сцепил руки и фыркнул в усы:

– А здесь у нас дом милосердия и призрения? Или убежище для опальных?

Диана уперла руки в бока:

– Да что ж вы все ворчите-то? Мы не выбирали служить при дворе, нас туда отправили! И мы всегда хотели вернуться. Служить в сыске и все такое.

– Все такое! – передразнил Петр Архипыч. – Ладно! Служите, что с вас еще взять. Но зарубите себе на носу: никаких Инквизиций, никаких хиханек-хаханек! Только мелкая преступность и домашние распри. – Он постучал пальцем по столу, и саквояж с рукой Разбирающегося Человека снова заходил ходуном. – Тьфу, пакость. Есть еще у вас что сообщить? Мне нужно заняться заключенным под стражу.

Катя улыбнулась:

– Нет-нет, это все. Благодарю за уделенное время, господин полицмейстер.

Она расправила платье и покинула кабинет, а следом за ней чинно и молча просеменила горничная-голем.

Илай так и не шелохнулся.

– А вы чего стоите? – спросил Петр Архипыч, примеряясь, как бы ловчее схватить саквояж, чтоб не дрыгался. – Будет что – вызову.

– Да нам бы… Можно помочь Никласу? Он говорил, у него сложное дело.

– Подумать надо. Больно шустрые, – пробурчал он и велел оставить его одного.

Илай сомнамбулой поплелся обратно наверх, а Диана выскочила на порог управления следом за графинюшкой в надежде узнать что-то еще. Как и ожидалось, она еще никуда не уехала, и Малахит, запрыгнув в карету, задернула все шторы.

Прозрачные глаза графинюшки поблескивали хрусталем в образовавшейся полутьме.

– Ох и суров ваш начальник, – вздохнула она. – Не думала, что он станет ругаться.

Диана махнула рукой:

– Да это он так обижается. Ничего, со временем охолонет. Ты лучше расскажи, что там за раскол такой, что еще стряслось?

Подавшись вперед, Катя зашептала:

– Кровная капурна свидетельствовала против Маковецкого, публично, при всех генералах обвинив его в нечестном поединке с Михаэлем, а значит, в убийстве. Разразился страшный скандал. Императрица немедленно выслала его из столицы, лишив всех регалий. Теперь главой Ордена стал другой гемм, Иннокентий Завьялов.

– Так и?..

– Подполковник Завьялов также ведает военным трибуналом. Скорее всего, волнения и какие-то разбирательства продолжатся. Пока отец не может огласить ситуацию с демоном, он просил передать свои глубочайшие извинения. Зато он предоставил вам такую… «охранную грамоту».

Диана откинулась на сиденье и сложила руки на груди.

– Понятно. Не то чтобы я хотела вернуться, но меня все это бесит.

– Я буду приносить новости, – понимающе кивнула графинюшка. – Иногда. А как Илай? Он…

– Хреново ему.

Катины глаза вновь блеснули, только уже по-другому.

– Илай справится и станет сильнее. Просто еще не понял, что иначе путь не пройти.

* * *

Все то время, пока Лес, Норма и, как выяснилось, Октав пропадали на каком-то удаленном задании от Инквизиции, Илай и Диана провели с Никласом и капитаном Йонасом Видаускайте, расследуя дело о неуловимом убийце из трущоб. И если сестра хваталась за любую возможность принести пользу, Янтарь долго не мог погрузиться в работу.

Он ощущал себя соломенным чучелом, подвешенным на ветвях высокого дерева. Все вокруг тыкали его палками, тормошили – давай, двигайся, думай! – а он не мог. Мысли его витали далеко, каждое утро становилось пыткой, а еда потеряла вкус. Плечи гнул к земле груз многочисленных ошибок. Так многое можно было сделать иначе!

А главное – не приближаться к Катерине Дубравиной. Не влюбляться в нее, не пытаться следовать за ней по невидимому пути, который она прокладывала через видения будущего и прошлого. Когда-то Илай думал, что все нити находятся в руках Михаэля, позже узнал, что за многим стоят Клюковы. Но только теперь он понимал – нити клубятся вокруг прекрасной дочери Советника, только она различает их. И стоило Илаю потянуться на ее свет, как начали страдать люди. С каждым днем все больше.

Потому Илай решил оборвать все, что связывало их двоих.

Он старался не встречаться с Катериной Андреевной, когда та вместе с Дусей навещала Диану. Однажды сестра передала ему письмо, но он не стал читать, только спрятал под подушку и с тех пор перед сном слушал хруст дорогой бумаги.

Постепенно Илай начал отвлекаться от тяжелых дум на расследование. Несколько раз даже брал ночные патрули, хотя Петр Архипыч не сразу поверил в искренность его желания – не низко ли падать из гвардии в компанию городовых? Но Илаю было не до сравнений. Его место в сыске, отныне и впредь.

Преступник, которого они преследовали по задворкам столицы, оказался и правда хитер. Жестокий, ловкий, расчетливый и совершенно хладнокровный. Его жертв – никак не связанных между собой на первый взгляд – находили с разодранным изнутри горлом. Алевтина Кондратьевна объясняла, что он использовал какой-то механизм с выдвижными шипами. Никлас стал едва ли не одержим его поимкой и заразил этой страстью остальных геммов в отряде. Также он больше всех пинал Илая, чтобы растормошить, и даже привлек к ежедневному написанию рапортов, мол, сам он красиво писать не умеет. Привирал, конечно, но ради благого дела.

Спустя две с лишним недели слежки, засад и одной бездарной постановки с приманкой им все же удалось изловить душегуба. Им оказался Уль Мухожор – закоренелый бандит, он действовал по указке Валдиса Сажени, убивая безнадежных должников и других неугодных.

Но и тут Мухожор нашел лазейку – воспользовался правом покаяться и уйти с капурнами-паломниками. Это значило, что он отказывался от прошлого и отправлялся путешествовать по просторам империи в поисках безымянных могил и заблудших душ, чтобы подарить им покой. Считалось, так можно очиститься от грехов. Петр Архипыч, узнав об этом, со злости переломал с десяток писчих перьев, но поделать ничего не мог – закон есть закон.

Через кровных капурнов отправили приглашение и стали ждать, пока Уль мариновался в арестной башне при вотринской крепости. Нервозности добавлял и тот факт, что душегуб оказался непоследним человеком в «Колесе».

Наконец настал день передачи преступника паломникам. Петр Архипыч с утра расхаживал по своему тесному кабинету, как по плацу – два шага в одну, два в другую сторону.

– Значит, так, слушай мою команду, – объявил он, склоняясь над столом. – Действуем строго по плану, никаких отступлений, никаких этих ваших импровизасьонов! Никлас, Диана, в чем ваша задача?

Диана закатила глаза и вздохнула. Повторять одно и то же